Повесть о последнем кранки

— Они придут сюда утром, чтобы якобы обнаружить мой труп. Если не отыщут, заподозрят, что я жив и начнут шарить вокруг. Я не могу идти, и вы не сможете далеко унести меня. Я прошу вас — вернитесь к постоялому двору, отыщите Дорана и расскажите ему… Если он не поверит, что это я вас послал, скажите, что я помню свои слова в день Луэт. Так и скажите…

Он опять закрыл глаза. Не знаю, почему я выполнил его просьбу.

Может, потому, что слишком многое сделал, чтобы он выжил, просто жалко было бросать дело, не доведя его до конца. Или почуял перемену в своей судьбе? Сейчас сказать трудно. А тогда я просто не думал об этом."

II. ДОРАН

Когда мне сравнялось двенадцать лет, мой отец привез меня в дом господина Эршау этела и сказал — это твой господин и ты будешь служить ему и его наследнику, как служил я. Он подтолкнул меня вперед, и я встал как полагается на колени и положил руки в ладони этела Эршау. Этел Эршау взял мои руки и сказал — это твой дом. Потом отец вместе с господином обнялись как старые друзья и пошли куда-то наверх. Отец не обернулся посмотреть на меня — я уже принадлежал другому. Я был его старшим сыном. Кроме меня в семье было еще семеро детей, причем пятеро — дочери. Отец мой был небогатым нобилем, и пропитание зарабатывал мечом. Долгое время он был сотником у этела Эршау и даже имел счастье спасти ему жизнь во время Битвы-на-Пожарище. Этел с тех пор покровительствовал нам.

Я родился и вырос в Дзайалане, исконном крае кранки. Мы же зовем эту землю Саллан. А в наших краях, в Эмрайане, жило довольно много ильветтар. В Саллане народу мало, кранки, похоже, вымирают, и этел Эршау был рад поселить на своих землях ильветтар. Так мы и жили бок о бок — кранки и люди. Я не боялся кранки, а в детстве со многими их мальчишками водил дружбу. Правда по какому-то негласному обычаю ни я к ним домой, ни они ко мне не приходили. Кранки редко роднились с людьми, хотя это не осуждалось ни ими, ни нами, по крайней мере в Саллане. Хотя в наших землях правил этел, над ним все равно стоял наш король, поскольку Эршау этел Эмрайн принес ему вассальную клятву еще после Битвы-на-Пожарище.

Итак, я стал одним из мальчиков в доме этела Эршау. Ничего особенного о своей службе я сказать не могу. Я был как и все — и люди, и кранки. Когда через пару месяцев после моего появления в доме Эршау приехала от матери госпожа Дзитэ с сыном, меня позвали принести присягу и ему. Молодому господину Эмрэгу было шесть лет, но он принял мою клятву со всей серьезностью взрослого, хотя это было несколько смешно. Госпожа Дзитэ, которую мы называли по-нашему Ситтэн, просила меня охранять своих мужа и сына и служить им и в дни радости, и в дни беды. Я поклялся ей и, как водится, сказал, что буду также верно служить и своей госпоже. На этом с церемониалом было покончено.

За восемь лет я прошел от слуги до оруженосца. Когда мне сравнялось шестнадцать зим, господин Эршау приставил меня служить молодому господину. Это было нелегко. Эмрэг был очень своеволен и горд, но я достаточно хорошо знал господина Эршау, и понимал, чего тот от сына хочет. Ныне могу сказать, что я немало сделал для того, чтобы господин Эмрэг стал уважительно относиться к людям, кем бы они ни были. Не раз я останавливал его гневную руку, не раз спокойно выслушивал его угрозы, а раз даже ударил его, когда он посмел назвать девушку нашего народа грязной варваркой. Он ожидал, что господин этел Эршау накажет меня, и был весьма изумлен, когда был выпорот сам. Часто бывало, что он пытался приказывать мне, на что всегда получал ответ, что служу я его родителю, а не ему. С ним было трудно, особенно, когда ему сравнялось четырнадцать зим. Меня же господин Эршау посвятил в рыцари собственной рукой в 2327 году от Сошествия.

И я стал служить ему уже как его телохранитель. Господин же Эршау давал мне стол, кров, одежду и оружие, а также платил жалованье, достаточное для того, чтобы нобиль мог прокормить себя и семью. От него я получил в лен землю от Соллоэт до самой Пущи на западе и от Болотищ на юге до Срединного тракта на севере.