Повесть о потерянном времени

Остаётся добавить, что в течение всего этого диалога обучаемых военных бил мелкий нервный хохот, а последняя фраза препода была встречена громовыми его раскатами. И тут же спала висевшая в аудитории плотным облаком запредельная нервная напряжённость. Измученный и так ничего и не понявший препод, зафиксировав в сознании вспышку лошадиного армейского смеха, подумал, видимо, что стоящий лицом к аудитории майор позволил себе какую-нибудь несоответствующую моральному облику советского офицера мимику, неожиданно впал в состояние полной прострации своего учёного ума. Всё оставшееся до окончания занятий время он просидел, сгорбившись за своим столом, изредка поглядывая на окостеневшего в стоянии майора и огорчённо хлопая ладонью по влажному от пережитого стресса лбу морды своего лица: «И зачем же я именно Вас, товарищ майор, вызвал отвечать? Зачем же я Вас именно об этом спросил?»

И подобных случаев повеселиться прямо во время занятий было предостаточно. Случались смешные казусы и в промежутках между занятиями. Так, например, в самом начале обучения военных часто веселил майор Полумордвинов. У него было очень туго с памятью на лица и майор, обремененный обязанностями командира группы, мог запросто, но очень почтительно, чуть ли не кланяясь в пояс, остановить в коридоре академии абсолютно незнакомого ему полковника и начать его пытать о том, когда будут известны результаты контрольной работы, которую группа выполняла на прошлой неделе. Глядя на недоумённое выражение лица полковника, майор через какое-то время, наконец, начинал понимать, что обратился совершенно не к тому преподу. А когда он «догонял» этот факт окончательно, то поступал очень просто: он просто обрывал очередную начатую фразу, отворачивался от полковника и, как ни в чём не бывало, продолжал движение в первоначально принятом направлении. Полковник, тем временем, продолжал ещё какое-то время торчать столпом посреди коридора и удивлённо хлопать глазами вслед равнодушно удаляющемуся от него не в меру любопытному майору. Присутствующих при этом обучаемых военных вначале охватывало веселье, но они очень быстро с ним справлялись и успокаивали возмущённо-недоумевающих полковников: «Да не обращайте Вы на него внимания. Он у нас контуженный. Да и детство трудным у него было: коляска без дна и игрушки, прибитые гвоздями к полу». Полковники сочувственно и с пониманием улыбались и, стряхнув с себя оцепенение, тут же удалялись в полумрак академических коридоров, спеша по каким-то своим профессорским делам.