Повесть о потерпевшем кораблекрушение

«Как ваши рабочие выдерживают в таком аду?» — недоумевающе спросил Обер управляющего.

«А в чем тут проблема?» — бодро воскликнул тот. — «Кто не выдерживает — тот уходит, а на его место всегда найдется достаточно желающих».

Обер сокрушенно покачал головой:

«Вы бы хоть обычные крышки к чанам приделали, что ли».

Обер давно уже перестал удивляться тем условиям труда, которые царили на любом предприятии Тайрасанского архипелага: 11–12 часовой рабочий день, никаких отпусков, никаких рабочих союзов, нет даже больничных касс — все примерно так же, как было и в Республике Свободных Южных Территорий всего лет 10–15 назад. Но здесь не было столь быстрого промышленного роста, не было обширных свободных сельскохозяйственных территорий, — большая часть пригодных к возделыванию земель находилась в руках крупных помещиков. Да и политическая система была, пожалуй, еще и пожестче, чем в Провинциях командора Ильта в колониальные времена, когда Обер только высадился в Порт-Квелато. Во всяком случае, никаких выборных органов управления — даже совсем декоративных — здесь не существовало. Правда, раз в семь лет те немногие из жителей Архипелага, кто имел паспорта граждан Долин Фризии, участвовали в выборах двух консулов в Генеральный Консулат — высший государственный орган метрополии.

Шли месяцы. И вот уже самая сложная часть работ — прокладка через Внутреннее море и проливы телеграфного кабеля, связавшего между собой три крупнейших острова Архипелага, — осталась позади Но Обер не особенно-то радовался окончанию работ и возможности отойти от дел, занявшись филантропией и научными изысканиями. Он уже в достаточной мере убедился, что построенные им больницы не в состоянии избавить бедняков от голода, нищеты, и неизбежно сопутствующих им болезней. Основанные им школы в лучшем случае стояли полупустыми — бедняки не имели возможности отпускать своих детей учиться, лишаясь тем самым дополнительных рабочих рук. Но так или иначе работы над телеграфной связью подходили к концу и Обер начал готовиться к давно планировавшейся им экспедиции на Ахале-Тааэа.

Еще во время работ по прокладке кабеля он успел ознакомиться в общих чертах с особенностями этого острова. Его восточная и юго-восточная части были покрыты степями и лесостепями, а на южном побережье вздымались к небу высокие горные хребты с заснеженными пиками. В центральной и западной части острова, покрытой холмами и невысокими (не более 2000 метров) горами, было царство джунглей, населенных странным древним народом. В остальной части острова жили в основном аборигены — топеа, не смешавшиеся с колонистами из Долин Фризии, как это произошло на Кайрасане и на экваториальных островах. Впрочем, число колонистов из метрополии было здесь совсем невелико и жили они в основном в городах на побережье Внутреннего моря и в узкой прибрежной полосе, наиболее благоприятной для земледелия.

Древний народ, который на языке топеа назывался «пулаги» (буквально — «живущие в лесах»), почти совершенно не общался с остальными этническими группами. Пулаги чуждались даже тех топеа, что жили на самой границе тропического леса, и в самом лесу, промышляя, так же, как и пулаги, охотой. Языка пулагов, во всяком случае, в тех местах, где побывал Обер, не знал никто, и неизвестно было, найдется ли хотя бы один человек, способный объясняться на этом загадочном языке.

Обер двинулся вглубь Ахале-Тааэа один. Он продвигался вглубь острова не спеша, подолгу останавливаясь в каждом поселении топеа, постепенно овладевая их наречием и записывая ходившие среди них сказания и легенды. Судя по этим легендам, топеа пришли на острова Архипелага из-за моря и в яростных схватках с дикарями-пулагами и их страшными колдунами, совершив геройские подвиги, утвердились на этой земле. Происхождение свое топеа вели, понятное дело, от богов. Согласно одному из сказаний, топеа жили первоначально в сказочных кущах, не зная печали, но затем прогневили богов и были отданы во власть демонов. Произошла битва людей с демонами, в которой люди были разбиты, но демоны пощадили некоторых топеа. Однако при помощи могучих чар демоны изменили весь видимый мир, — землю, реки, горы, небо, растения, птиц и животных, — так что отныне топеа приходится обеспечивать себе жизнь в непрестанных трудах, заботах и войнах. Злые дикари и колдуны пулаги — тоже порождение этих демонов, ибо пулагов не было на «первоначальной» земле.

Там, в селениях топеа, Обер встретил и изображения пулагов. Это не были первые изображения загадочного народа, увиденные Обером. Еще в университете Морианы ему довелось ознакомиться с зарисовками, сделанными участниками этнографической экспедиции на Архипелаг. Эти зарисовки отчасти напоминали ему облик некоторых племен центральной Африки и одновременно в них проступали неандерталоидные признаки. Резные деревянные изображения в деревнях топеа были примерно в этом же роде, хотя они придавали пулагам значительно более грубые и гротескные черты, чем зарисовки этнографов.