Повесть о потерпевшем кораблекрушение

«Седьмой, восьмой и девятой батареям перенести огонь на войска правого фланга противника, как только они подойдут на дистанцию действительного огня» — генерал Валенруш отнял от глаз бинокль и бросил мимолетный взгляд на телеграфиста, в руках которого постукивал ключ телеграфного аппарата. Через некоторое время застучал приемный аппарат и из него поползла длинная бумажная лента.

«Получение приказа подтверждается» — доложил телеграфист. Дивизионный генерал снова прильнул к окулярам бинокля.

Обер снова не находил себе места из-за тревоги за сына. Опять главный удар противника приходится на левый фланг. Как там Тиоро? Но сегодня, во что бы то ни стало, надо ввести в строй дирижабли. Снедаемый беспокойством, Обер не отрывался от работы.

Огонек, казавшийся бледным в ярких лучах утреннего солнца, уже несколько минут весело плясал в центре большой круглой латунной горелки под пристальными взглядами собравшихся вокруг механиков и рабочих.

«Пожалуй, пора» — вымолвил Обер.

Один из механиков осторожно повернул маленький краник и через несколько мгновений по краям горелки загудело ровное синеватое пламя, десятками язычков стремившееся в стороны, а затем слегка загибавшееся вверх.

«Добавь еще» — скомандовал Обер.

Вскоре горелка извергала из себя уже внушительный факел угрожающе гудевшего пламени, почти полностью заполнявшего собой окружающий его каркас из мелкой сетки. Оболочка аэростата, до того мешком свисавшая на землю, начала постепенно раздуваться, наполняясь горячим воздухом.

Когда все четыре аэростата наблюдения наполнились горячим воздухом и натянули привязные тросы, настала очередь дирижаблей. Тем временем в корзинах аэростатов заняли свои места наблюдатели с мощными биноклями и телеграфисты. Привязные тросы с прикрепленными к ним телеграфными кабелями стали постепенно разматываться и аэростаты все выше и выше поднимались над окрестными холмами.

Командир первой батареи новых пушек, задрав голову, смотрел, как аэростат взмывает вверх на добрые три сотни метров. В лощине, где стояли пушки, еще лежала тень, а на стволах орудий блестели капельки росы.

«Первое, осколочной гранатой, заряжай!» — скомандовал он, когда батарейный телеграфист (новая, непривычная должность) доложил, что с аэростата передан сигнал готовности.

«Передают, видно, как на ладони. И ихние пушки видно!» — обрадовано добавил он.

«Прицел… Угломер… Первое, огонь!» — Командир наблюдал, как первое орудие плеснуло пламенем, вслед за которым на уши накатил грохот выстрела, ствол заскользил назад по лафету, выдавливая поршнем через узенькие отверстия тормозную жидкость из одной емкости противооткатного цилиндра в другую, дошел до упора, пушка подпрыгнула и дернулась назад, а ствол, возвращаемый мощной пружиной накатника, пошел в исходное положение. Замковый рванул рукоятку поршневого затвора, и из казенного среза ствола, дымясь, вывалилась стреляная гильза, которую подхватил заряжающий и бросил в свободный зарядный ящик.

В корзине аэростата наблюдатель напряженно всматривался в артиллерийские позиции противника, расположенные перед группой небольших холмов. Вот неподалеку от них возникло облачко разрыва.

«Недолет!» — воскликнул он. — «Прицел дальше двести метров!»

«Недолет! Дальше двести!» — крикнул батарейный телеграфист…

Пока шла пристрелка, остальные батареи обстреливали шрапнелью пехотные цепи противника. Но вот они подошли к линиям траншей и огонь пришлось прекратить. Передовые батареи перешли на картечь.

Как и вчера, федераты встретили пехоту противника ручными бомбами (которых, однако осталось лишь по две штуки на брата) и дружным винтовочным залпом. Но затем бойцы, сидевшие в первой и второй траншеях поднялись и ударили в штыки навстречу противнику, бросившись вниз по склону холма. Завязалась ожесточенная схватка, перешедшая в рукопашный бой…

Хуже, однако, обстояло дело на левом фланге. Создав там значительный перевес сил, командующий экспедиционным корпусом не без оснований надеялся на успех. Пока войска на холмах были связаны боем, удар кавалерии, поддержанной тремя пехотными полками и тремя батареями конной артиллерии, развернутыми в поле буквально в нескольких сотнях метров oт позиций федератов, позволил здесь прорвать оборону. Хотя потери наступавших от шрапнели и плотного винтовочного огня были весьма велики, численное превосходство оставалось за ними.

Подошедший с Ахале-Тааэа полк, состоящий в основном из бойцов народности топеа, отчаянно дрался в полном окружении. Сильно поредевшие во вчерашнем бою кавалерийские бригады и четыре роты добровольцев из резерва не смогли восстановить положение. На окраину Минрилиба спешно были выдвинуты комендантская рота, два взвода штабной охраны и небольшой отряд городского ополчения. Однако первые всадники врага уже ворвались в город, несмотря на трескотню выстрелов, которыми их встретили среди домиков предместья.