Повесть о потерпевшем кораблекрушение

«А туземцы опять почувствуют себя ущемленными и при первом удобном случае соединятся с варварами-кочевниками, чтобы ударить нам в спину? Благодарю покорно! Я предпочитаю иметь армию из людей, которые сражаются за свою землю». — Тенг чувствовал нарастающее раздражение в споре с этим человеком, поскольку понимал, что следом за словесными аргументами тот может пустить в ход и другие. Он придал своему лицу надменное выражение и повернулся к Ленмурину Диэпоке всем корпусом. — «Твое дело — обеспечить исполнение воли императора и не допустить покушения на его власть. Аристократы же, о которых ты печешься, из-за корысти готовы забыть об угрозе с Запада. Кочевники всем нам снесут головы, если мы не сумеем собрать достаточные силы. Или Алат пришлет нам два десятка полков?»

Ленмурин Диэпока скривил рот в гримасе раздражения:

«Кочевники не решатся напасть на Хаттам. Да и такая крепость, как Урм, им не по зубам».

Тенг метнул в него быстрый взгляд:

«Не прошло и восьми лет, как мы потеряли Сарын! Шайки салмаа до сих пор рыщут по всему Хаттаму. Если я обезопасил дорогу в Алат, то это не значит, что орда кочевников не встанет в любой момент под стенами Урма! Мои лазутчики все время доносят мне — Владыка Салмаа горит местью за прошлогодний налет на Сарын. Он отказался принять моих посланников. Задумайтесь над этим, вы все, считающие себя господами в этой земле!»

Ленмурин Диэпока не стал продолжать спор. Не выступил он против Тенга и на заседании Государственного Совета провинции, где обсуждался вопрос о раздаче пустующих земель крестьянским общинам. Молча просидел он все заседание. Решение, после жарких дебатов, было принято.

Тенг опасался, что Совет провинции решительно выступит против его законопроекта. И действительно, в запальчивых выступлениях против раздачи крестьянам пустующих государственных земель недостатка не было. Однако, к его удивлению, у предложенного им решения нашлось и немало сторонников.

В его поддержку выступил казначей провинции, поскольку для него самым сильным доводом был простой расчет поступления налогов: с мелких крестьянских участков в казну поступит больше, чем с крупных земельных владений аристократии. По тем же причинам поддержали Тенга и жрецы многих храмов. Знатные уже давно увиливали от традиционного исполнения почетных храмовых должностей, предполагавших немалые траты, и главным источником содержания храмов стали взносы незнатных горожан и крестьян. Чем больше крестьянских семей получат самостоятельные наделы, тем больше взносов будет сделано в пользу храмов.

Разумеется, в пользу законопроекта Тенга высказались и командиры полков — просто в силу личного расположения к своему начальнику. Многие знатные, но обедневшие землевладельцы, весьма скромно расценивающие свои шансы в возможной схватке за дележ государственных земель, тоже поддержали проект. Сделано это было, конечно, не из любви к крестьянам, и не из соображений государственной пользы, и даже не из корысти, а лишь из стремления насолить богатым выскочкам из захудалых родов, собравшим в своих руках обширные земельные угодья. Памятуя, что у Тенга есть покровительство в Алате, и что он на короткой ноге с делегатом Тайной Палаты, который решил не выступать против законопроекта, кое-кто из богатых и знатных тоже предпочел воздержаться от открытого выступления против…

Вся эта разношерстная коалиция и позволила законопроекту о разделе пустующих государственных земель между малоземельными и безземельными крестьянскими семьями получить в Государственном Совете провинции Хаттам незначительное большинство.

К началу сева на казенных землях возникло несколько новых поселений.

Но эти успехи не радовали Тенга. Он чувствовал, что положение его становится все более шатким. Знать озлобилась и удостоенные по праву рождения стали требовать его отставки, засыпая императора многочисленными посланиями. Тенг стремился укрепить свою единственную пока опору — войско, стремясь завершить начатые военные реформы. Воины получали не просто единообразное, а одинаковое снаряжение и вооружение, вырабатываемое по утвержденному единому стандарту расширенными Тенгом мастерскими, куда набирали все новых и новых ремесленников.

Тенг понимал, что компенсировать малую численность войска он может только лучшей подготовкой воинов и более совершенным оружием. Первым его нововведением были цельнометаллические щиты, которые сначала получила тяжеловооруженная пехота — латники. Затем и стрелки стали получать металлические щиты полегче и поменьше размером. Первые, изготовленные в спешке партии арбалетов шаг за шагом заменялись новыми, с металлическими луками, надежной тетивой, с более тщательно изготовленным механизмом взвода и спуска.

Тенг проводил в мастерских немалое время. После долгих раздумий он решился обратиться к одному из лучших кузнецов-оружейников — мастеру Гефолру:

«Мастер, я не погрешу против истины, если скажу, что ты лучший оружейник в Хаттаме. Мечи твоей ковки славятся на всю провинцию».