Повесть о прекрасной Отикубо

— Я его не оставлю, положитесь на меня, — успокоил Митиери старика и прошел в комнату своего двоюродного брата.

Тот еще не вставал с постели. Вид у него был достаточно смехотворный и нелепый.

— Ну, вставай, вставай скорее! У меня к тебе разговор, — сказал ему Митиери.

Хебу— но се потянулся, зевнул во весь рот, наконец неохотно поднялся с постели и стал умываться.

— Почему ты ко мне никогда не приходишь?

— Люди надо мной насмехаются, вот меня и берет робость, — ответил хебу-но се.

— Чего же тебе робеть в моем доме, мы ведь с тобой не чужие, — возразил ему Митиери. — А почему ты до сих пор не женился? Одному жить невесело.

— Никто не позаботился сосватать мне невесту. Но, по правде сказать, мне и одному хорошо.

— Что же, ты хочешь весь свой век прожить холостым?

— Да нет, я жду, чтобы кто-нибудь нашел мне невесту…

— Ну, так я буду твоим сватом. У меня есть на примете хорошая невеста для тебя.

Хебу— но се, как и следовало ожидать, обрадовался, рот его расплылся в улыбке. Лицо у него было какой-то неприятной белизны, белое-белое, как снег, и смахивало на лошадиную морду, шея несоразмерно длинная. Огромный нос выступал вперед самым удивительным образом. Казалось, хебу-но се вот-вот заржет, закусит удила и помчится вскачь. Не мудрено, что он возбуждал у людей неудержимый смех.

— Вот радостная весть! А кто ее отец?

— Она — четвертая дочь тюнагона Минамото. Правду сказать, ее сватали мне самому, но у меня есть возлюбленная, с которой я связан нерасторжимыми узами, и потому я решил уступить эту невесту тебе. Свадьба назначена на послезавтра, будь к ней готов.

— А если родные невесты будут недовольны такой заменой, если надо мной опять начнут смеяться, что тогда? — нерешительно спросил хебу-но се.

«Такой болван, а вот ведь как сильно чувствует людские насмешки», — подумал Митиери. И смешно-то ему стало, и жаль незадачливого юношу.

— Ну что ты, никто не будет смеяться! — сказал он самым успокоительным тоном. — Ты вот что скажи им: «Я с самого начала этой осени тайком посещал вашу дочь Синокими, как вдруг дошли до меня слухи, что мою возлюбленную выдают замуж. Жених ее — мой близкий родственник, я и пошел к нему поговорить откровенно. „Отнимают у меня мою любимую“, — пожаловался я ему. А он мне говорит: „О, если так, я отказываюсь от невесты в твою пользу. Но вот в чем опасность. Родители ее ничего не знают. А что, если они отдадут свою дочь кому-нибудь другому, узнав, что я от нее отказался? Ты останешься ни при чем. Лучше держать все в тайне до поры до времени, а на свадьбу ты явишься под моим именем“. Я и послушался доброго совета». Вот что ты им скажешь. Кто тогда будет над тобой смеяться? Потом ты начнешь ходить к своей жене Синокими, она будет день ото дня все больше к тебе привязываться и постепенно полюбит тебя.

— Правда, правда! — кивал головой хебу-но се.

— Так, значит, ты пойдешь в дом тюнагона послезавтра вечером как жених, — сказал Митиери и, заручившись согласием своего двоюродного брата, покинул его.

Когда Митиери думал о том, какой позор ждет бедную Синокими, то ему становилось жаль девушку, но ненависть к мачехе была в нем так сильна, что всякий раз брала верх над жалостью.

Вернувшись в Нидзедоно, он увидел, что Отикубо сидит возле жаровни и, любуясь на падающий снег, разгребает пепел.

Восхищенный чарующей красотой своей юной жены, он сел напротив нее и увидел, что она чертит на пепле:

Когда бы мне в моей тюрьме
Пришлось погибнуть ранней смертью,
Скажи, что сталось бы с тобой?

Митиери с волнением прочел эти слова, шедшие от самого сердца, и приписал внизу:

Тогда бы сжег меня огонь
Любви, навеки безответной

И закончив таким образом пятистишье, начертил на пепле еще одно:

Нет, не погасла жизнь в тебе,
Как теплится в суровый холод
Под пеплом спрятанный огонь.
Прижму тебя к своей груди
И тихим сном засну, счастливый…

Отикубо засмеялась:

— Но это очень опасно! Как можно держать огонь на груди?

Митиери крепко обнял свою жену.

***

Настал день свадьбы. В доме тюнагона все было готово к тому, чтобы отпраздновать ее самым пышным образом. Митиери послал к своему двоюродному брату слугу с напоминанием:

«Торжество, о котором недавно у нас шел разговор, состоится сегодня вечером. Будь в известном тебе доме ровно в час Пса».

«Я сам очень хочу пойти туда. Буду непременно», — последовал ответ.

Когда хебу-но се сообщил отцу о своем замысле, то его взбалмошный и не очень далекий отец даже и не подумал, сколько горя причинит людям опрометчивый поступок юноши.

— Ты, конечно, никогда не прослывешь душою общества, но тебе надо бывать в свете. Вот прекрасный случай! Иди же, иди скорее! — торопил он сына.

Наконец хебу-но се отправился на свадьбу, нарядившись самым лучшим образом.