Повесть о приключениях бископа

Операционисты киевского Генштаба, получив задание на отработку возможных угроз в новой политической ситуации, выдали в качестве наиболее вероятного страшный сценарий: в случае военного конфликта УралСиб и Балтийская Федерация с двух направлений наносят удар в район Москвы, разрезая НКР на две части. "Заклятым друзьям" на Западе и Юге при таком развитии событий даже не нужно было вмешиваться в конфликт. Им достаточно было просто нарастить приграничные группировки войск на своей территории, исключив тем самым переброску на московское направление наиболее дееспособных частей НКР. А затем просто подождать краха киевского режима и присоединиться к победителям на этапе дележа пирога.

В новых условиях военная угроза возникала практически со всех направлений. НКР оказывалась в кольце врагов.

Написать-то это операционисты написали, да кто же такое покажет командованию. Разве только самоубийца. Среди генералитета НКР самоубийства конечно случались, но были они, как правило, связаны с делами бытовыми – уж больно скандальная недостача, болезнь или что-то уж совсем личное. На приступы генералы случалось ходили, а на принцип – как-то не очень. Так что сдвинули на лоб фуражки, мрачно почесали в затылках, переглянулись и решили, что анализ Генштаба носит уж слишком узкий профессиональный характер, не учитывает массы политических факторов, и вообще излишне теоретический.

– Какие встречные удары? Чем? У них ведь тоже на этом направлении никаких серьезных сил нет. Тут им с каждой стороны по мехкорпусу надо привлекать только чтобы соединиться, а еще и внешний рубеж к югу от Москвы создавать надо, чтобы встретить наш возможный контрудар! – возмущался один из генералов. В целом он был прав. Но только отчасти. Казалось бы, парадокс, но такое случается.

Сложность ситуации состояла в том, что надо было одновременно и серьезно напугать политические власти, что бы не скупясь мошну развязали, и не перегнуть палку с масштабом угрозы.

Поэтому анализ несколько смягчили, стрелки возможных наступлений нарисовали пунктиром – это всегда не так страшно выглядит, оговорились, что такое возможно лишь в отдаленной перспективе, и в таком виде направили Верховному. Враг, мол, опасен, но и мы не дремлем. Надо наращивать военные приготовления. Ход был более, чем удачен.

В Киеве уж как-то слишком увлеклись военной стороной дела. Там это дело вообще любили. Верховный хотя никогда и не служил в армии, но в форме в подходящих обстоятельствах щегольнуть любил, и вообще считал себя большим знатоком военного дела. На своих коллег из Омска и Питера он даже поглядывал свысока: штафирки, мол, и армии у них в загоне, и к внешней стороне дела равнодушны. То ли мы! У нас и у гетмана-медикуса в шкафу военная форма висит.

Формально сопоставление военных потенциалов действительно грело душу. Вооруженные силы Балтийской федерации были вообще очень ограничены, там развивались в основном флот и авиация. Сибирякам приходилось содержать серьезные сухопутные силы на беспокойных южных границах, но это преимущественно были высокомобильные бронекавалерийские части, не имевшие в своем составе дальнобойной артиллерии и тяжелых бронеходов для прорыва укрепленных районов. Кавалерии как таковой там, конечно, и близко не было, но название, пришедшее в 20-е годы прошлого века из-за океана, понравилось и прижилось. На степных и пустынных просторах боевые бронеавтомобили, транспортеры пехоты, четырехколесные мотоциклы – самое то, но против тяжелых и средних бронеходов харьковской выделки эта современная бронекавалерия явно не тянула. Так что Верховный полагал, что особенно пугаться не следует. По его приказу предпринимались срочные меры по формированию нескольких новых боеспособных частей в Поволжье. Считалось, что сибиряки испугаются и воздержатся от открытых враждебных действий.

Впрочем, ни канцлер, ни омский премьер устраивать в самом сердце русской равнины большую войну и не думали. Не говоря уже о том, что внутреннее устройство возглавляемых ими стран практически не позволило бы им самостоятельно вступить на путь сомнительных военных авантюр, у обоих присутствовала историческая память и понимание, что авторы новой гражданской войны в России навечно войдут в ее историю в раздел главных злодеев. Но и спускать киевлянам они тоже не собирались. Наиболее подходящими в Омске и Питере рассматривали именно невоенные методы ответа Киеву: экономические санкции, пропаганду, поддержку оппозиции режиму. Таким образом, обе стороны готовились к столкновению, но собирались использовать при этом совершенно различные методы борьбы.

Люди в военных мундирах теперь прочно обосновались в канцелярии Верховного гетмана. Совещания следовали одно за другим и касались вопросов боевого применения войск, их передислокации и снабжения, призыва новых контингентов запасных и формирования частей второй очереди, заказа вооружений и боеприпасов. Как обычно и бывает, не хватало всего. Резервы изыскивали, по традиции, в мирных секторах экономики.