Повесть о рыжей девочке

Перед уроком немецкого языка Козлова подкатилась к парте, за которой сидела Ева, и сказала с улыбкой громко, на весь класс:

- Кюн, поздравляю тебя с новой мамой.

Все девочки в классе притихли.

- Отправляйся со своими поздравлениями к свиньям, - негромко, но с яростью ответила Ева.

Козлова обомлела.

В классе так тихо, что даже слышно, как на задней парте Симониха шепчет Тальке Бой:

- И чего Козлова к ней лезет? И как ей не стыдно?

- Подумаешь, - вскипела Козлова, - что я особенного сказала? Весь класс нынче говорил: Еву Кюн нужно поздравить с новой мамой.

Потом Козлова снова обернулась к Еве и говорит:

- А ты что ругаешься, как кухарка? Бесстыжая ты. Не зря говорят: все рыжие бесстыжие.

- Молчать!

Это Нина Куликова закричала. И как треснет кулаком по парте… Толстые губы у Нины дрожат, скулы раскраснелись.

- Дура ты! Замолчи!

Все ахнули. Все смотрят на Нину. Никто не знал до сих пор, что Нина Куликова может быть такой свирепой. Всем кажется: скажи Козлова еще хоть что-нибудь, и Нина вздует ее. И будет в классе небывалый скандал. Козлова испуганно притихла.

- Кориус! - крикнул кто-то. Все кинулись по своим местам.

Вошел Кориус с толстым журналом под мышкой. Сухой, длинный, нос острый, как клюв, глаза выпученные. У Кориуса нервная судорога в лице. Нет-нет, а щека дернется и левый глаз подмигнет.

Кориус сел за стол и раскрыл толстый журнал. Сразу девочки заволновались, захлопали партами, зашуршали книгами. Раз толстый журнал раскрыл, значит, сразу будет вызывать и ставить отметки.

- Тише! - крикнула на девочек Жужелица, незаметно появляясь в дверях, и пробралась на цыпочках к своему столику. Надела очки и уселась вязать чулок. В воздухе замелькали проворные спицы. Кориус близоруко ищет на столе ручку, чтобы отметить число.

- Ах вот, пожалуйста.

Козлова вскочила и подала Корпусу белую костяную ручку с новым перышком. Козлова сидит на первой парте перед самым учительским столом.

Кориус выхватил ручку и кивнул в знак благодарности.

Козлова порозовела, шлепнулась на скамью и тихонько ущипнула в бок Надю Смагину.

Козлова влюблена в Кориуса. Перед уроком немецкого языка она вытягивает из парты зеркальце и пудрит лицо «Лебяжьим пухом». Лицо становится белым, а оттопыренные губы кажутся еще краснее.

Кориус долго думает над журналом, кого бы вызвать. Ева следит за носом Кориуса. Нос опускается по столбцу фамилий сверху вниз, и у Евы падает сердце. Внизу написано: Кюн Ева. «Неужели вызовет? Господи, - томится Ева, - один раз уроки не знать - и чтобы спросили. Даже несправедливо».

Нос поднимается вверх. Там девочки на А и Б. Слава богу!

И вдруг нос снова вниз.

- Кюн, - вызывает Кориус.

Ева помертвела.

- Параграф сто тридцать семь наизусть.

Ева медленно поднялась.

Нина Куликова заволновалась, запыхтела. Спряталась от Жужелицы за спину девочки, сидящей впереди, притиснула кулак ко рту и зашептала.

«Неужели Нинка спасет?» - загорелась у Евы крошечная надежда.

- «Es war ein kalter Winter»,- проговорила Ева и умолкла.

И вся напряглась, чтобы уловить шепот.

- Дальше, - сказал Кориус, - вы что, по чайной ложке собираетесь нас угощать?

У Корпуса дернулась щека.

- Дальше, дальше.

Ева нетерпеливо подтолкнула Нину ногой. Господи! Вот шепчет - как придавленная. И чего она кулак ко рту сует? Ах, если бы Талька Бой! Но Талька Бой далеко, на последней парте.

- «Tiefer Schnee bedeckte die Tiere», - проговорила Ева с отчаянием.

Козлова фыркнула и сейчас же громко высморкалась, чтобы Жужелица не заметила. Смагина презрительно улыбнулась.

Кориус сделал нетерпеливое движение на стуле.

- Смагина, - вызывает Кориус, - переведите фразу Кюн.

Смагина поднялась, оглянулась на Еву. Синие выпуклые глаза блеснули торжеством.

- «Глубокий снег покрыл зверей», - отчеканила Смагина, - а нужно: «глубокий снег покрыл землю, и зверям лесным было нечего есть».

- Отлично, - одобрительно кивнул Кориус. - Кюн, поправьтесь и продолжайте дальше.

Молчание.

Теперь уже весь класс не отрываясь смотрит на Еву. И Жужелица смотрит поверх очков. Проворные спицы не движутся и точно насторожились. Нина Куликова уже не шепчет.

- Кюн, вы намерены отвечать урок?

Молчание.

У Кориуса дернулась щека и глаз подмигнул сам собой.

- Садитесь, - сказал Кориус с раздражением. Схватил белую ручку Козловой, взмахнул рукой и вывел в толстом журнале единицу.

Ева медленно бредет из гимназии домой. На углуПокровской улицы Еву встретила Кривулька.

- Дорогая тетенька, - грустно сказала Ева Кривульке, - ужасное несчастье случилось со мной.

И Кривулька точно поняла. Не залаяла, как обыкновенно, не запрыгала неуклюже на трех ногах, а побежала тихонько рядом с Евой, помахивая хвостиком и заглядывая Еве в глаза.

В кухне Еву встретила Настя.

- Иди, - сказала Настя, - уже обедают. И не бойся. Очень папочка на тебя осерчал, но уже отошел. Не забудь папочку поздравить с законным браком и молодую барыню тоже.