Повесть о Сашке

— Я тебе не бабуся, шпана малолетняя, — огрызнулась старушка.

На «шпану» парень не обиделся, а улегшись на лавку запел:

На улице Шпалерной

Стоит волшебный дом:

Войдёшь в тот дом ребёнком,

А выйдешь — стариком.

Сашка от ужаса прижалась к контрреволюционерке.

Отпустили девочку домой только вечером.

Глава 4

Саша побрела домой. Они её отпустили, ничего толком не сказав. Отпустили и все.

«Мол иди девочка домой, по добру, по здорову». Да еще этот хулиган целый час рассказывал страшилки, что на Шпалерке происходят. Так она и просидела, прижавшись к «бабусе», пока хулигана куда — то не увели. А теперь она шла по вечернему Ленинграду одна одинешенька. Привезти — привезли, а вот обратно доставить ее никто не собирался. Она устало порылась в кармане, ища завалявшиеся монеты, чтобы оплатить проезд в трамвае.

Есть и пить хотелось ужасно. Желудок давно урчал, требуя пищу.

— Ничего, — подбадривала она себя, — вот приду домой и съем суп с добавкой.

Вспомнив, что он так и остался стоять на плите недоваренным, еще больше огорчилась. Брела она, брела и у остановки увидела, как женщина продавала пирожки. Они выглядели очень аппетитно и пахли также. У Сашки побежали слюнки. Она разжала кулачок и принялась считать монеты. У неё хватало аж на два порожка, но тогда не останется на проезд, а ездить зайцем девочке не позволяла совесть.

Даже если она купит один пирожок, у неё не будет хватать пары копеек на проезд, ведь ехать надо двумя трамваями.

— Девочка, хватит глазеть! Или покупай, или иди, не задерживай меня. Меня дома сын голодный ждет.

— А что же Вы тетенька ему пирожков не оставили? Раз он голодный. Или Вам их жалко, для родного сына?

— Чего? А ну иди давай, — и она стала собираться домой, пряча пирожки в сумке.

Так у Сашки пропала дилемма, на что тратить деньги. Тут подошёл трамвай — 8 маршрута. Она заскочила внутрь и плюхнулась на единственное свободное место. Ехать было прилично. Саша стала думать и гадать: — «доварит кто-нибудь суп или нет?

Она влетела в квартиру, прошмыгнув сразу на кухню, гремя крышками от кастрюль. Заглянула в одну — пусто. В другую — тоже самое, даже недоваренного супа не было.

— Костя! Обжора! Признавайся, ты съел весь суп?

В кухню зашла мама и устало села на стул, тихо заплакав. Костя вошёл следом за ней и тоже устало сел, но плакать не стал…

— Мама, что случилось?

— Тетю Люсю сегодня забрали. Прямо на работе арестовали! Мать вызвали! А ты с ходу кричать стала, вот она и плачет, — ответил Костя.

— А за что тетю Люсю — то? Кто забрал?

— Из НКВД. Самый главный и забрал, они, и на почте обыск делали, мать прямо туда вызвали, и меня тоже туда привели, думая, что я тоже причастен. Мало того, что там людей убили, но там вроде и посылки пропали. Причем не одна, а много. А ты где была?

— Так, ходила, гуляла. л

— Гуляла до вечера? Странно. Я Зинку видел, так она сказала, что тебя пионервожатая в школу вызвала, зачем? — не унимался Костя.

— Вызвали, это…, — замялась Сашка, — это из — за моего отряда, — соврала она, вспомнив бабушкину заповедь и покраснела.

Ложь далась ей легко, но в душе оставив противный отпечаток. А ещё она вспомнила свой допрос и то, что нечаянно проболталась, думая, что по её вине забрали тетю.

— Пойдемте дети спать. — Марина Сергеевна подозревала, что все только начинается и завтрашний день будет ещё более худшим, чем этот.

Костя и Саша смотрели матери вслед. Гадая, о чем думает их мама, не подозревая, что мысли у всех троих были одинаковы.

«Отнести тете Люсе передачу и узнать, что и как.»

Есть уже не так хотелось. Она отломила корочку хлеба, посыпав сверху солью и проглотила, почти не жуя. Горлу стало больно, Сашка подошла к раковине, попила воды прямо из крана и пошла спать, думая, что же она натворила. Слёзы побежали по щекам. Пусть, сегодня можно.

Рано утром, Сашка услышала бряканье посуды. Она прошла на кухню босиком и взлохмаченными после сна — волосами. Мама была одета с иголочки, выкладывая и заворачивая горячие пирожки в газету.

— О! Александра, ты уже встала? Тогда кушайте с братом, а мне надо идти.

Пока мама отвернулась Сашке удалось стащить два пирожка со стола. Для себя и брата, который её не очень — то и жаловал, но иногда она делала такие добрые жесты. Пока она завтракала и убирала квартиру, вернулась бледная Марина Сергеевна, положив пирожки на стол.

— Не приняли передачу. Говорят, что с утра не положено.

Мать ушла, а Костя с Сашкой смотрели на остывшие пирожки.

— А давай их в обед отнесем, если утром не положено?

— Давай, — согласился Костик.

Ближе к полудню дети взяли пакет и ушли. Но передачу снова не взяли, сказав не положено.

— А когда положено, — возмутилась Сашка, — может вечером принести, тогда будет положено?

На неё посмотрели строго, с укором.

— Никогда! Ваша тётка задержана за шпионаж по предварительному сговору. Таким вообще ничего не положено! — отрезал мужчина в форме и выгнал их на улицу.

— Костя, а как ты думаешь, что они там с ней делают?

— Ясно что, допрашивают!

— А я слышала, что они проводят пытки, чтобы задержанные сознались в преступлении. Их бьют, загоняют под ногти иголки, лишают сна.