Повесть о страннике российском

Матросы бросили игру. Никто из них не обратил внимания на странную возню в сенях — так удивила матросов и старого Сулеймана новость, сообщенная Метью Гленом. А в эти самые минуты Василий Баранщиков успел оглушить и накрепко связать сторожа-турка. С кляпом во рту тот остался лежать под крыльцом.

Если бы в этот миг работорговцы с «Валетты» догадались посмотреть в окно, они увидели бы за слюдой окошка пистолетное дуло: это Николо Зуриди держал на прицеле Метью Глена. Но матросов интересовала сейчас только неудавшаяся сделка с заказчиком. По-турецки они понимали плохо. Один из них крикнул Глену:

— О чем ты болтаешь старому идолу, Метью? Твой заказчик отказывается? Или я неверно понял твою тарабарщину?

— Да, ребята. Он отказывается. Говорит, берите назад.

— Как же так? А… задаток в тысячу дукатов? Ты вернул их, что ли?

— Пока они у меня. Я сказал, что мы подождем с отъездом до завтра. Может быть, он передумает?

Матрос, по прозвищу Бобби-постник, стукнул по столику так, что в соседнем помещении проснулась Ева.

— Какого черта нам торчать здесь до завтра? Где золото?

Меть Глен хлопнул по кожаному кошельку у пояса. Мелодичный звон произвел на всю компанию действие магическое. Матросы вскочили с мест, готовые немедленно покинуть канцелярию. Писец отлично усвоил ситуацию и запротестовал решительно:

— Я не позволю увести пленницу, пока золото не будет возвращено сардару! Назад от ее дверей! Эй, сторож, слуги! Сюда! Держите гяуров!

Выкрикнув эти слова, старик вскочил со своего места и заслонил собою дверь в кабинет. В ту же минуту из сеней в комнату шагнули два рослых незнакомца с пистолетами.

— Ребята! — тихо проговорил Метью Глен по-английски. — Это вовсе не слуги забита, а мои друзья, греки. Неужели вы не управитесь с одним старым турком? Сверните ему побыстрее шею, хватайте девочку и — путь свободен!

Схватка была короткой. С ножом под сердцем старый Сулейман рухнул на порог кабинета. Дверь распахнулась. Полураздетая Ева сидела на ковре, в ужасе взирая на потасовку. Матросы подхватили ее и кинулись к пристани. Сзади бежали Николо Зуриди и Василий Баранщиков; за спинами у них болтались мешки. От канцелярии до пристани было не более пятисот шагов. Шлюпка с надписью «Валетта» колыхалась на волнах, привязанная к причалу. Прибоя почти не было. Весла с уключинами валялись на песке, брошенный тут матросами накануне.

У самого берега беглецы умерили шаг. На пристани дежурит часовой! Но, на счастье беглецов, окрика не последовало: часовой мирно храпел, убаюканный шелестом волн. Через три минуты шлюпка с семью людьми уже отдалилась от берега. Теперь на каждом весле сидело по отличному гребцу. Николо и Василий поместились на задней банке. Еву, дрожащую от страха и холода, положили на корме, укрыв пледом.

— Теперь, ребята, слушайте, что я вам скажу! — шепотом заговорил Метью Глен. — Если мы пойдем на этой шлюпке в Стамбул, нас обязательно перехватят. Тревога, вероятно, поднимется на рассвете, через несколько минут. Как турки поступят с нами, угадать не очень трудно — говорят, они положительно недолюбливают, чтобы у них увозили золото, вязали часовых и резали чиновников. Неподалеку отсюда есть укромная бухта. Там мы затопим шлюпку, поделим деньги, переменим одежду и разными дорогами будем пробираться в Стамбул, на «Валетту», или… куда глаза глядят.

— Гм! У твоей мельницы, Метью, неплохо крутятся жернова, клянусь невыпитым джином! Он прав, ребята, надо идти в эту бухту. Только кто нам ее покажет?

— Я! — отвечал Николо Зуриди.

— А где мы возьмем другую одежду? — проворчал кто-то.

— Здесь, в мешках, — пояснил Зуриди.

Шлюпка пошла вдоль берега и завернула за мыс. Поселок, пристань и залив исчезли из поля зрения. Гребцы одолели первую милю пути. И тогда порозовели легкие облака над морем, только берег оставался еще одноцветным и темным.

— Еще миля, ребята, и мы у цели. Бухта — вон за тем мыском.

Быстро тает южная ночь! Коротки здесь и сумерки, и зори! Но вот уже и мысок. За полоской прибрежной гальки — кусты и песчаные холмы. Берег — вот он, рукой подать.

Николо Зуриди и Василий Баранщиков привстали, бросив весла. Громким голосом Николо приказывает гребцам:

— Держите сюда, к устью ручья. Сейчас покажем удобную стоянку.

Грек уже разглядел мачту спрятанной здесь шаланды. Теперь — предупредить Константина о неожиданном обороте событий.

Вложив пальцы в рот, Николо засвистал. С берега, совсем близко, раздался ответный свист. Зашевелились кусты над водой… Зуриди и Баранщиков выскочили из лодки и выхватили пистолеты.

— Бросай весла! Руки вверх!

Из-за укрытия показался Константин, тоже с пистолетом в руке. Позади него Баранщиков разглядел Панайота и Захариаса.

— Выходите из лодки поодиночке!

Ошеломленные матросы с поднятыми руками выбирались на берег. Их по одному обезоруживали и вязали. Такая же участь постигла Метью Глена.

— Константин, выноси эти мешки. Руби дно у шлюпки! И пусть она идет на дно, к морскому дьяволу!

Связанные матросы молча следили, как их шлюпка погрузилась в розовые от зари волны. Бобби-постник проворчал злобно: