Повесть о сыне

Мальчики как-то не очень охотно пошли на это, зато девушки открыли тут всю свою душу. Подруги Ули — быстрая, смелая Шура Бондарева, полненькая шустрая хохотушка Аня Сопова, Лиля и Тоня Иванихины, на редкость дружные, неразлучные сёстры, начитанная, степенная, строгая девушка Шура Дубровина, — сколько изобретательности, риска, терпения, хитрости вложили они, собирая медикаменты! Вначале они их добывали по своим домам, потом у знакомых, затем — из немецких госпиталей и аптек.

Много накопили девушки бинтов и марли, пакетов и всяческих медикаментов, но не пришлось им помочь нашим раненым…

Постепенно и умело штаб превращал свою организацию из агитационной в организацию вооружённого сопротивления врагу.

Ещё до трагической гибели шахтёров в городском парке ребятам удалось побывать на больничном дворе, где работали заключённые, повидать Андрея Андреевича Валько и от него узнать, что у села Деревечка в одной из двух заброшенных шахт спрятано разное оружие.

Теперь настало время достать это оружие.

Прихватив противогазы — на тот случай, если в шахтах скопились ядовитые газы, — Олег и Ваня Земнухов однажды утром ушли на разведку. Быстро разыскали шахту и после недолгих поисков обнаружили в замаскированной нише тщательно смазанные и уложенные в ящики пистолеты, автоматы, гранаты-лимонки, динамит, запалы и бикфордов шнур.

О результатах разведки было доложено на заседании штаба. У ребят был настоящий праздник. Юре Виценовскому, Васе Пирожку, Анатолию Попову, Ване Земнухову и Олегу было поручено перенести оружие на базу «Молодой гвардии», созданную в подвалах разрушенной городской бани.

На склад «Молодой гвардии» стали в избытке поступать винтовки и гранаты, добытые у врага, взрывчатка и патроны.

В октябре Серёже Тюленину, Клаве Ковалёвой, Жене Шепелёву и Олегу удалось довольно рискованное дело с оружием.

К вечеру, в сумерках, прибыла в Краснодон новая часть румын.

Солдаты разместились по домам, загнали свои машины во дворы, а сами отправились в парк, где для них шла немецкая кинокартина.

Острые глаза ребят подметили, что позади одного дома, между улицами Клубной и Садовой, стоит несколько машин с оружием. Охраны близко не было. Серёжа Тюленин вызвался проверить, так ли это. Вернулся он с сияющими глазами:

— Нету охраны! Кино смотрят. Вот дураки!

Напротив дворика стояло разбитое здание без окон и дверей.

План созрел быстро. Ребята вытащили из машин два больших ящика с гранатами, три винтовки и ползком переправили всё это богатство в разбитый дом. Потом как ни в чём не бывало они пошли в парк.

А через день оружие было благополучно перенесено в склад, под баню.

Я, испуганная, сказала ребятам:

— Как же вы осмелились? Ведь ещё совсем светло было! Каждую минуту вы могли нарваться на румын.

Серёжа только прищурил свои и без того маленькие серые озорные глаза. Клава выглядела совсем пай-девочкой, возвращающейся из школы. А Олег, поглядывая на товарищей, посмеиваясь, ответил:

— Могли, да не нарвались!

Были случаи с приобретением оружия и комические.

Как-то раз к нам забрёл румынский солдат с винтовкой, принялся ныть и жаловаться:

— Нехорош война. Немец плохо. Кушать давай нету. Худо, худо! Война нехорош! Винтовка нехорош!

У нас сидела Уля Громова. Я заметила, как Олег и Уля насторожились при словах «винтовка нехорош», но сделали самые равнодушные физиономии. Вдруг Олег взял кусок хлеба, почти последний у нас, и сказал как бы между прочим:

— Хлеба хорош. Винтовка нехорош. Хлеба мало. Винтовка много. Давай?

Голодный румын без лишних слов вырвал у Олега хлеб, отдал ему винтовку и, что-то бормоча, вышел вон. Наш склад пополнился ещё одной вражеской винтовкой.

«Таинственные удочки»

Помню, незадолго до Октябрьских праздников Олег и брат Николай затеяли в углу двора какую-то возню: стаскивали туда доски, строгали шесты, вокруг валялся всякий плотницкий инструмент — пила, топор, молоток. Я их ни о чём не расспрашивала, но однажды, когда они долго не шли обедать, не вытерпела и спросила:

— Интересно, чем это вы так заняты, если вас даже обедать не дозовёшься?

— А вот видишь, — сказал Николай, указывая на длинный шест, сбитый из нескольких планок, — это мы с Олегом удилище мастерим. А вот это, — он указал на зачищенный электрический провод, — лески, чтобы рыба крупнее бралась. На конский волос мало что возьмёшь… Ты же сама жалуешься, что ничего сейчас не достанешь, вот мы и решили тебя побаловать.

Признаться, в первую минуту я поверила — так серьёзно говорил Николай и такой подкупающей показалась его забота о нашем столе, — но, когда Олег фыркнул, я поняла, что меня разыгрывают. Всё-таки толком так и не узнала тогда, что́ они мастерят.

— Нет, правда, мама, дядя Коля не шутит: будем действительно рыбу ловить, только не в воде, а ещё кое-где… — И Олег неопределённо помахал рукой в воздухе.

Обедать я их так и не дозвалась. Пришли, когда уже всё остыло, и, перемигиваясь, как заговорщики, стали аппетитно хлебать холодные щи.