Повесть о сыне

Что было делать? Плакать, биться головой об стену? Не до этого мне было. Скорей, скорей, пока не явилась полиция, проводить сына из дому! Только быстрее, быстрее! - подгоняло меня сердце. - Не теряй ни минуты!

Я начала собирать Олега в дорогу. Вот тёплое бельё, одежда. И тут увидела: Олег достаёт свой комсомольский билет:

- Я возьму его с собой.

- Не надо, сынок! Если тебя поймают, билет тебя погубит. Я спрячу билет так, что его никто, кроме нас с тобой, не достанет. Олег!

Он ответил мне:

- Мама, я всю жизнь слушался тебя и всегда был благодарен за твои советы. Сейчас, прошу тебя, послушай ты меня. Подумай сама, какой из меня будет комсомолец, если я оставлю свой билет дома? Неизвестно ведь, что ждёт меня впереди. Мама, с этим покончено... Ну, бабушка, - по-детски улыбнулся Олег, - ты зашивала когда-то свой партбилет. Значит, опыт у тебя есть. Бабуся, зашей, будь добра, и мой, хорошо? Вот сюда, в пальто. Бланки комсомольских временных билетов я тоже возьму с собой. Это - обязательно!

У меня опустились руки. Я умоляюще посмотрела на бабушку. Она поняла.

- Олежек, - сказала бабушка, - я стара, и ты послушай меня. Путь твой опасен. Ничего не бери с собой. Кто тебе верил, что ты комсомолец, - будет верить всегда. Вернёшься - возьмёшь свой билет и бланки эти... Мы их тут так спрячем - сам Гитлер не найдёт. Давай-ка всё сюда...

- Нет! - отрубил Олег. - Нет и нет! И давайте об этом больше не говорить...

Дрожащими пальцами мама зашила билет в пальто Олега. Несколько бланков комсомольских удостоверений Олег зашил в пальто сам.

Настало время прощаться. Бабушка подошла к Олегу, положила ему руки на плечи:

- Олежек... если поймают тебя и полиция станет говорить, что твоя мать, или бабушка, или дядя Николай арестованы и что они, мол, признались во всём, - не верь, ни одному слову катов не верь!

И бабушка заплакала. Олег крепко обнял её.

- Мама, - сказал он мне, - сожги все бумаги, дневники, тетради с протоколами заседаний... ну и... стихи. Пересмотри все книжки - может, в них остались какие-нибудь записки. Не хочу вас подводить... Бабушка, приёмник отнеси и спрячь получше. Он ещё пригодится нам. Да смотри осторожно всё сделай! Попадёшься с приёмником в лапы к немцам - знаешь, что будет?.. Ну, мама...

Сердце моё остановилось. Уходит сын, единственная надежда... Хотелось прижать его к груди и не пустить от себя. Всё, всё заглушила я в себе, обняла, поцеловала сына, почувствовала на губах его мягкие волосы:

- До свиданья, Олег! Да берегись же там...

Зато, когда мы остались одни, наплакалась и нарыдалась, сколько хотела...

Со своей пятёркой Олег пошёл на хутор Шеверёвку, за семь километров от Краснодона. Переночевали у знакомых. Утром, перед тем как отправиться дальше, выяснилось, что у Сергея Тюленина обувь совершенно сваливается с ног. А мороз всё крепчал. Сергей и Валерия возвратились назад. В Краснодоне они пробрались в свой подвал. Сергей обул сапоги, и они снова пошли на Шеверёвку.

Но в условленном месте, у скирды сена, уже не застали никого. Только снег был тут притоптан. Ждали до вечера. Потом, не дождавшись товарищей, пошли одни. Но и тут их постигла неудача - они не нашли "Данилу". Оставалось одно разумное: пробираться к линии фронта; он был в ста двадцати километрах от Краснодона.

"ОЛЕГ, ГДЕ ТЫ?"

Первого января к вечеру была арестована уже половина молодогвардейцев. Этот день Нового года тянулся для нас, как вечность. Около десяти часов вечера к нам постучали.

"Пришли!" - подумал каждый из нас.

Брат открыл дверь.

В комнату вошли двое полицейских. Они были настолько пьяны, что мы едва разобрали только одно слово:

- Ко-шовой...

Полицейские спрашивали об Олеге. Мы ответили, что дома его нет, пошёл в кино. Не сказав больше ни слова, полицейские повернулись и, пошатываясь, пошли по двору.

В невыразимой тревоге прошло ещё четыре дня.

Полиция больше не являлась. И мне вдруг пришла страшная мысль: Олега поймали! Я хотела бежать в полицию, но брат не пустил и стал убеждать:

- Будь покойна, если бы Олега арестовали, давно бы уже пришли с обыском!

Четвёртого января под вечер брат с женой ушли за дровами, а мы с мамой отправились к Лидии Макаровне Поповой - поделиться с ней своим горем. Возвращались домой. Вдруг бабушка схватила меня за руку:

- Смотри, Лена!

В моей комнате был свет и полно полицейских. Стояли они и во дворе. Я переборола страх и опасения, подошла к дверям, спокойно и даже стараясь быть возмущённой спросила:

- Кто это тут в моей квартире хозяйничает? Что вам здесь нужно?

Из комнаты выскочил заместитель начальника полиции Захаров.