Повесть о Тобольском воеводстве

Но Москва, далекая, шумная, окруженная волнующимися народами, — Москва — мать земли русской, несмотря ни на что, росла и крепла. Она, в спорах с западными соседями, занимала все более и более прочное место среди великих европейских держав. Иностранные послы соперничали за право на близость к царю. Англичане соревновались с голландцами в поставке на Русь своих товаров и спорили, кто из них прежде получит право на транзитную торговлю через Россию и Сибирь с волшебными странами востока. Но ни те, ни другие не получили привилегии для судовождения по Иртышу, Оби и Енисею… Дорога к Китаю и Индии пролагалась не иноземцами, а храбрыми сибиряками. И, как говорит один из исследователей нашей страны, в эти годы все ясней и ясней выступала из мрака неизвестности еще неведомая до того образованному миру значительная часть азиатского материка. В течение семидесяти лет русские землепроходцы заняли и покорили всю северную Азию, одну из величайших равнин земного шара! Россия стала лицом к лицу с Китаем, со Среднею Азией. Огромными посадами, русскими, татарскими, бухарскими слободами оброс Тобольск. Пожирали и город и слободы пожары, топили наводнения, но снова и снова вставал Тобольск — город стольный. Разноплеменная толпа шумела на торгу. Величественный посольский двор был открыт для восточных гостей.

Мальчик Семен Ремезов был свидетелем того, как в конце 1674 года проследовало через Тобольск в Москву посольство Очирей Саип хана Халкасского, а весной следующего 1675 года проследовало через Тобольск и в Москвы в Пекин посольство Спафария; весной 1678 года через дымящийся от пожаров Тобольск проследовало в Москву посольство владетеля Кошгыры джюнгорца Галдана Бошокту, а в 1680 году тобольский воевода переслал владетелю Монголии Лоузану похвальную царскую грамоту за его верноподданничество.

Восток не поглотил Россию, как того боялся Крижанич.

4

В тысяча шестьсот восемьдесят первом году Семен Ремезов был поверстан в чин из неверстанных детей боярских. Иными словами подросток превратился в мужчину. Пошел на службу, женился, стал видным человеком в Тобольске. Заслуги отца и деда открывали Семену Ремезову широкую дорогу. Начиная служить, Семен Ульянович мечтал о том, что выполнит дела не меньшей важности, чем были выполняемы когда-то его отцом. Но, как видно, доспехи Ермака встречались не на каждом шагу, да и восточные владетели теперь не столь стремились к приобретению волшебных талисманов. Времена изменились, изменились и нравы, изменилась и служба. В первые годы службы Семена Ремезова Тобольск был поглощен перипетиями борьбы между властью духовной и светской. Духовная власть полагала, что воеводы недостаточно строги в делах благочестия, мало заботятся о нуждах церкви, о благополучии монастырей, сквозь пальцы смотрят на бегство крестьян с монастырских земель, слабо борются с раскольниками. Митрополит полагал, что раскольники именно потому и не унимаются, что воеводы недостаточно строги. Воеводы же указывали митрополиту, что если он не оставит столь жестоко преследовать раскольников, то быть беде. И так уже раскольники стали жечь не только себя, но и православных — подожгли около Тюмени в Каменке церковь во время заутрени. Четыреста православных погибло. И, мол, лет десять назад пыталися уже какие-то воры сжечь весь Тобольск, а ныне сожгут наверняка. Митрополит, учтя сие предупреждение воевод, начал строить церкви каменные и такие же стены вокруг них. Украсил Павел Тобольск чудными каменными храмами, но толковали воеводы, что, де, мол, Павел из трусости каменные церкви строит. Митрополит, узнав, отлучил нескольких воевод от церкви. Стал жаловаться в Москву царевне Софье. И опять издевались гражданские власти, сравнивая Павла с известной персоной из стихотворной повести, — похож, мол, Павел на попа ябедника Савву, который „по приказам волочится“. Семен Ремезов рад был оказаться подальше ото всей этой канители и с охотой уезжал из Тобольска. Он не однажды ездил на Урал, проверяя, достаточно крепки ли заставы для преграждения самовольного перехода русских людей в Сибирь. Изменились времена, изменились! Прежде радовалась Москва, что Сибирь заселяется, а теперь повелела запрещать переход. Помещики боялись как видно, что все крестьянство перебежит сюда, за Камень! Ездил Семен Ремезов на юг к джюнгарам, к киргизам и на дальний север выручать корабельщика Родиона Иванова, потерпевшего крушение на западном берегу Ямала у Шараповых кошек.

И скитался так по Сибири Семен Ульянович без малого десять лет. Путешествуя, молодой Ремезов уделят немалое внимание осмотру старинных городищ, капищ языческих идолов. Искал камни-самоцветы, руду. Чтоб не забыть, где это видел, стал он делать подробные записи и сопровождать их чертежами, а то и просто рисунками. Рисунки удавались.