Повесть о том, как

- Иди вперед и жди.

12

На улице меня обступили. Сейчас полагалось им задраться, мне не уступить и быть побитым. Выпустят вперед какого-нибудь шибздика, оскорбление от него особенно эффективно. Для начала из толпы нарочито гнусаво задали вопрос:

- Молодой человек, удовольствие желаешь получить?

- Ребята,- ответил я,- вы как будто молодежных повестей начитались.

- А что, нельзя? - спросил сквозь занавеску волос давешний билетер.

- Мы неграмотные,- сказали из толпы.

- Ну, начитались, ну и что?

- Тогда бы был другой разговор. А то какая-то ерунда, раз танцы, значит, драка. Пожалеешь, что нет дуэлей. Там победителей не судили. Вот чего нынче не хватает - уверенности в безнаказанности. Неужели нельзя драться не друг с другом, а враг с врагом или же со своими недостатками?

- А ребро одно у тебя все-таки лишнее. Можешь, если хочешь, выбрать какое.

- Из которого Еву резали,- подсказал голос из толпы.

- Да, выбирай сам, А то скажешь потом, что мы первые начали.

- О, это уже шаг вперед,- сказал я.- И про Еву, и про ребро - все это читаное, но вот чтобы всей толпой заранее обвиняли жертву, заранее страховались - это впервые. Это все-таки прогресс. Значит, появляется комплекс вины многих перед одним.

- Много болтает,- сказали из толпы.

- Что это Аньки нет? - спросил длинноволосый парень.- Ну-ка за ней.

Кто-то пошел.

- Сейчас появляется еще один комплекс,- сказал парень. Когда он усмехался, волосы слегка отлетали от лица.- Еще один, сказать?.. Нераскрытые убийства. Особенно те, что без мотивов. Просто так. Для полноты ощущения жизни. Труп распустить в соляной кислоте. Довести до кисельного состояния, слить в унитаз.

- Дернуть ручку,- подсказали из толпы.

Из-за клуба вышла Маша, стала креститься, на нее вначале оглянулись, потом вновь стали стеречь меня. А я смотрел. Я заметил, что Маша-нищенка делает мне какие-то знаки, высоко закидывая троеперстие за плечи, будто показывая назад, за клуб.

- А эта что тут? - спросил парень.

- Свечи из церкви носит и на тёрке их, как морковь, трет, порошок делает, пол посыпает,

- Чтоб клиенты скользили,- подсказали снова.

Парень усмехнулся.

Музыка все гремела. И загремела еще сильней, когда дверь распахнулась, осталась открытой и изнутри вышла девушка.

- Ты знаешь его? - спросил парень.

- Во первых, не "ты", а "вы",- сказала девушка,- во-вторых, он - мой муж.

- Было одно развлечение, стало два,- сказал парень. Он повернулся лицом-заслонкой ко мне.- Любовь надо завоевать? Завоюем.

Из дверей неслась песня:

Сердце можно починить,

сердце можно заменить.

Но что делать, если в нем любовь?

Сердце может стать глухим,

сердце может стать слепым.

Что же делать, если в нем любовь?

Как болит оно и как стучит,

как кричит оно и как молчит...

Но что же делать...

и т. д.

Я взял девушку за руку и подтолкнул из круга. Парни пошли за нами. Кто-то комментировал:

- Покойники сознательные пошли.

- И любовницы их опять же.

- Сами идут.

Маша поравнялась и пошла рядом.

- Ты,- сказал ей парень,- у тебя свечки не осталось? Не все истерла? Дай им подержать, зажги освещенье.

Маша торопливо шептала что-то, но было непонятно. Когда завернули за угол, сразу увидел среди мотоциклов один с работающим мотором. "Умеешь ли?" - спрашивала Маша. По дороге к нему запнулся о цинковое корыто. "Сядешь сзади",- сказал я девушке.

- Простимся,- повернулся я к парню.

- Прощайтесь,- не понял он.

Мы отошли.

Боялся я одного, что мотор заглохнет. Но мотор вынес, и мы рванули сквозь отскочивших парней.

- Маша с нами! - закричала девушка.

Я оглянулся - заводились мотоциклы, и уже от некоторых из них летел синий дым. Но не это показывала девушка - сзади, в привязанном к мотоциклу цинковом корыте, тянулась за нами Маша.

Мотоцикл мотнуло, я выровнялся. Выскочили на ровную дорогу. Загремела погоня.

- Много! - закричала девушка.- Не бойся.

Еще раз я оглянулся и чуть руль не выпустил со смеху - Маша, сидя в корыте, отчаянно махала метлой по дороге, поднимала пыль. Пыль вставала серебряной завесой. И только успел я увидеть красное, в клоунском румянце, с белым круглым ртом лицо парня. Он мчался впереди.

Это, наверное, хорошо было смотреть со стороны - по огромному полю стая мотоциклов гонится за передним, а к нему прицеплено корыто, в нем старуха с метлой. Все это ярко освещено.

- Жизнь,- кричал я,- есть сгорание живых клеток с помощью кислорода. Дыши ветром погони! Глотай чистый воздух полночи! Мы живем сейчас в пять раз быстрее, чем в городе, в его зараженной атмосфере.

- Слышу! - кричала девушка на ухо. Она сцепила длинные пальцы у меня на груди.- Живем в пять раз быстрее, отлично! Еще чего-нибудь сообщи. Прости, не конспектирую.

Мотоцикл тянул надежно, Маша знала толк в горючей смеси. Девушка часто оглядывалась, я кричал, зная, что она слышит:

- Средняя продолжительность жизни увеличилась за счет заражения воздуха!

- Отлично! - кричала девушка.- Парадоксально, абсурд, но как верно! Маша задыхается в выхлопных газах, но зато какова награда - срок жизни!

Ветер отдирал меня от мотоцикла, и я цеплялся за руль, выворачивая регулятор газа.

- Теперь не догнать! - кричала девушка.

13