Повесть о трех пастухах

Когда Левенко с саперами вернулся в полк там в штабе узнал, что разведчики поймали трех чеченов установивших фугас обнаруженный группой Левенко. Замполит саперной роты горестно вздохнул, он понимал какая участь ждет пойманных чеченов. Палатка разведроты и яма где содержали пленных находилась рядом с палаткой саперов. С другой стороны от разведчиков в лагере полка находились палатки зенитной батареи, зенитчики же как правило и охраняли яму с пленными. Особое омерзение у Левенко вызывала баня разведроты. Баня была одно название. Когда-то разведчики пытались сделать нормальную баню. Построены были стены, положена крыша и на этом дело закончилось. Мыться в бане никто не мылся а превратили ее разведчики в застенок в самом прямом и ужасном смысле этого слова. То что творилось в бане ничего кроме омерзения у Левенко не вызывало. Внутренность бани украшали цепи, веревки, наручники и главное - телефонный аппарат 57 года выпуска, в просторечье этот армейский полевой телефон назывался "тапиком", а также "телефоном доверия". Телефон разведчиками, да и не только ими, часто использовался отнюдь не по прямому назначению. Эта коричневая пластмассовая коробочка была довольно таки эффективным орудием пыток. "Крутить на тапике" и "говорить по телефону доверия" означало не что иное, как подвергнуть допросу с применением полевого телефона. Левенко коробило от жестокостей происходивших в полку, хотя он и понимал, что все-таки идет война, но многое его тонкая интеллигентная душа не могла принять. Чтобы отвести душу он решил зайти в палатку офицеров управления к своему другу капитану Кузину, с ним он мог быть вполне откровенен. Тем более занимая штабную должность Кузин мог быть полезен в оформлении некоторых документов.

Несмотря на довольно-таки позднее время, 10 часов утра, Левенко застал Кузина лежащим во всем обмундировании и сапогах, на топчане, в офицерской палатке. На голове Кузина сидела маленькая кошка и кусала его за уши. Кузин не чувствовал укусов и продолжал мирно спать. Рядом на ящике сидел "секретарь-референт" Кузина писарь Козулькин - солдат контрактник. Левенко часто не прочь был поболтать с писарем, так как тот в отличие от большинства "диких гусей" имел высшее образование и участвовал еще в первой компании. Козулькин тоже испытывал симпатию к интеллигентному капитану, поэтому несмотря на разницу в служебном положении вне службы они довольно интересно общались в неформальной обстановке. Кузин также был демократичен с писарем, так как сам толком не мог составить ни одного донесения, поэтому целиком и полностью зависел от солдатской головы. Впрочем и начальника и его подчиненного такое положение вещей вполне устраивало.

-- Здравствуйте Саша - в своей манере обратился к Козулькину Левенко. А что Кузин то спит? С наряда что ли?

-- Здравия желаю товарищ капитан - с радостью отозвался контрактник. Да с какого наряда, это я с наряда, вчера всю ночь на "фишке" стоял, людей не было. А "их благородие" квасил всю ночь с майором Цыпко, до сих пор не пробудится. Ничего, сейчас командир полка его лично разбудит. - Язвительно добавил писарь.

В это время в палатку вошел старший помощник начальника штаба подполковник Кицко и увидев спящего Кузина со всего маху огрел его стопкой документов, которые держал в правой руке. Отчаянно мяукнув кошка последний раз укусив Кузина за ухо спрыгнула и забилась под топчан. Сам же потерпевший медленно открыл глаза и увидев Кицко вскочил на ноги.

-- Бездельник, спишь опять! Я тебя в яму посажу, а вместо тебя вот бойца поставлю! - разразился бранью СПНШ.

-- Да я вот только задремал случайно, - робко оборонялся Кузин. - Я ничего, я только вот на секундочку глаза прикрыл.

Проработав немного Кузина в своей манере Кицко удалился в штаб. Настроение у него было хорошее, поэтому сильного разноса Кузину не было. Тот сидел угрюмо на топчане и чесал лохматую голову. Потом он стал жаловаться, что Кицко уж дюже пристрастен к нему и вообще он не против, если его отправят обратно в пехоту, откуда его и Козулькина недели две назад взяли в штаб.

Козулькин видя беды начальника стал в ернической манере успокаивать его.

-- Как пчелка трудитесь товарищ капитан, ведь всю же ночь глаз не сомкнули, а он орет на вас. Ведь минутки то свободной у вас ни днем не ночью не выпадает, лучше вас тут и труженика нет.

Левенко со слов писаря и из личных наблюдений прекрасно знал как сутками "трудится" капитан Кузин и едва сдерживал смех слушая грубую лесть Козулькина. Однако Кузин не заметив ехидства своего подчиненного и горестно произнес: "Да вот, не говори, на ком везут, на том и пашут".

-- С добрым утром Слава - поприветствовал Левенко Кузина - я вот сегодня с проверки дорог пришел. Эх Слава скажу я вам, что же мы делаем, Крючков вот мечеть заминировал и старик мулла подорвался. Вы представляете. Мне кажется, что это подлость минировать религиозные здания, это кощунственно и мерзко. Вы бы Слава стали бы это делать?