Повесть о великом мире

Тотчас же в Киото снарядили срочного гонца сказать: «Что касается противника из монастыря Небесных королей, то он скоро падёт!» Поэтому-то и не было такого человека, начиная с обоих Рокухара и кончая внутренними и внешними военными[496], который бы не хвалил Уцуномия за нынешний его образ действий, называя его выдающимся. Чувствуя, что он легко одолел противника, Уцуномия испытывал чувство гордости, В продолжение успеха он намеревался сразу же вторгнуться в лагерь противника, но этого сделать уже не смог, потому что у него не было войска. Кроме того, возвращаться без единого настоящего сражения не годилось, поэтому Уцуномия ждал атаки или отхода противника.

Прошло дня четыре или пять, и тогда Вада и Кусуноки собрали четыре или пять тысяч мятежников из провинций Идзуми и Кавати, прибавили к ним двести-триста всадников из настоящих воинов и велели им зажечь дальние сигнальные костры в окрестностях Тэннодзи, монастыря Небесных королей.

— О, — оживились в лагере Уцуномия, — появился противник!

Когда с наступлением рассвета вгляделись, то огни «В Акисино, в горных селениях и на вершинах Икома»[497] были чаще, чем звёзды на рассветном небе. Бухта Сигицу, где выпаривают соль на кострах из травы, костры, горевшие в селениях у Ёсино и Нанива, волны, в которых отражались огни, горевшие на рыбацких лодках, были удивительны. В провинциях Ямато, Кавати и Кии, вместе взятых, на горах и в бухтах, которые там есть, не было стольких мест, где жгут костры. Казалось, что силы Кусуноки насчитывают тьмы и тьмы всадников.

Так продолжалось две или три ночи. Огни постепенно приближались, заполняя понемногу четыре направления сверху донизу — восток, запад, юг и север, — и превращали тёмную ночь в день.

Видя эти огни, Уцуномия думал: «Когда неприятель приблизится, мы сразу решим вопрос победы и поражения!» Он был в постоянной готовности, не рассёдлывал коня, не ослаблял внешний пояс на доспехах. А битвы всё не было. Плотно окружённый противником он терял боевой дух, пребывал в смятении и в глубине души думал: «Ах, как бы это нам отступить!».

В этих условиях люди из отрядов Ки и Киёвара между собой говорили:

— Силы наши малы. Как это мы встретимся с таким многочисленным противником? Может быть, лучше поехать в столицу, гордясь тем, что накануне в этом же месте прогнали и развеяли противника?

Все сошлись на этом мнении. Уцуномия в двадцать седьмой день седьмой луны среди ночи оставил монастырь Небесных королей и уехал в столицу, а на другой день рано утром Кусуноки вдруг въехал туда вместо него. Поистине, если определять, чья была победа и чьё поражение в битве между Уцуномия и Кусуноки, — это как в битве между двумя тиграми или двумя драконами: оба должны погибнуть.

Наверное, это понимают оба. Поэтому один раз отошёл Кусуноки, а свои планы он простирал дальше, чем на тысячу ри; в другой раз отступил Уцуномия, который сражение не проиграл. Не было ни одного человека, который бы не хвалил их, потому что оба полководца далеко просчитывают свои планы, видят отдалённое будущее.

Между тем, несмотря на то, что Кусуноки Масасигэ из дворцовой охраны оставил монастырь Небесных королей и обнаружил свою решительность, он не разорял дома местных жителей, рядовым воинам выдавал увеличенное содержание, так что, не говоря уже о ближних провинциях, но и в пределах отдалённых зависимые люди, наслышанные об этом, спешили непременно присоединиться к нему, так что силы Кусуноки постепенно росли и укреплялись, и стало уже видно, что даже из Киото было не по силам без раздумий нанести по ним удар.

3 О ТОМ, КАК МАСАСИГЭ ПРОЧЁЛ ПРЕДСКАЗАНИЯ МОНАСТЫРЯ ТЭННОДЗИ

В третий день восьмой луны второго года правления под девизом Гэнко[498] Кусуноки Масасигэ из дворцовой охраны совершил поклонение в святилище Сумиёси и преподнёс ему трёх священных коней[499]. На другой день на поклонении в монастыре Тэннодзи он преподнёс ему коня под седлом с серебряными луками, меч в ножнах, отделанных серебром, и пару доспехов. Это было благодарственным подношением за выборочное чтение «Сутры о великой мудрости», «Сутра о совершенной мудрости»[500]. Когда закончили Сообщения[501], пришёл старейший священнослужитель храма и зачитал «Перечень свитков»[502].