Повесть об отце

«Пишут очень много писем со всех концов Советского Союза… Из «Литературного наследства», из газеты «Литература и жизнь», из Москвы, из Горьковской области, из Белоруссии, с Кавказа, Сахалина, с Ангары, Енисея и т. д. и т. д.».

Однажды он должен был отвечать на 60 писем.

Не умевший отдыхать, вечный труженик, отец рассматривал больницу как дом отдыха. Пришлось ему лечь на больничную койку в связи с застарелой болезнью ноги. Он и тут не унывал. Любовался природой. Стройные высокие сосны, окружая здание, звенели вершинами и, казалось, пели гимн нескончаемой, вечной красоте и жизни на земле. Среди больных отыскивались книголюбы, чтившие классику и современную литературу, и это бесконечно радовало отца. Музыковеду Н. М. Бачинской в Москву он сообщал, что после больницы надо было отвечать на сто писем, пришедших за это время.

Его ответы друзьям никогда не были ни назойливыми, ни скучными.

«Сколько свежести в вашем письме, сколько громадных чувств! — восхищался Н. Вирта. — Не напиши вы, что вам столько лет, — сроду бы не подумал, что вы в столь почтенном возрасте».

Когда одна ярославская знакомая прислала ему коротенькое письмецо с оговоркой, что не хочет тревожить больного, он ей возразил:

«Наоборот, я только и хочу движения, жизни, горения чувств и мыслей… Я ничуть не ощущаю своих годов, а словно начинаю жить сначала — так все интересно в жизни. И тоска только о том, что не смогу разжечь в сердцах некоторых людей этого энтузиазма, этой жажды жизни!»

Десять лет Малютину писал из Красноярска певец сибирской природы Николай Устинович, он рассказывал о своих путешествиях по краю, о творческих замыслах и новых книгах, о литературных новостях, например, всесибирской конференции писателей в связи с 25-летием журнала «Сибирские огни» (1947 г.), присылал свои произведения «Лесная жизнь», «Зеленый клад», «Дорогие гости», «Сокровище Приангарья».

22 года продолжалась переписка с Сергеем Сартаковым, дружба с которым началась еще в Енисейске и Красноярске. Малютин искренне сожалел, что избрание на руководящую работу в Союз писателей РСФСР оторвало Сергея Венедиктовича от родной Сибири, и утешался тем, что сибирская тема продолжает звучать в его творчестве. Сартаков писал Малютину:

«… Как Вас не любить, славный Вы…», «С восхищением читаю Ваши письма, в которых Вы весь как на ладони: веселый, живой, подвижный. Жаль, что нам вместе в Москве никак побывать не приходится, мне кажется, что не я Вас, а Вы меня по Москве бы водили, такой Вы неутомимый».

Сергей Венедиктович знакомил со своей литературной и общественной работой, поздравлял с праздниками и юбилеями, дарил свои книги и интересовался мнением читателей о них, а читателям они неизменно нравились невыдуманными описаниями морозной и летней тайги, выхваченными из действительности образами героев. Так, в августе 1946 года Сартаков подарил «на память о Сибири и сибиряках» свою книгу «Домой». 2 ноября 1952 года он сообщал, что Севастополь и Кишинев начали свой театральный сезон инсценировкой романа «Хребты Саянские», что оба тома этого романа выходят одной книгой страниц в девятьсот.

Как-то я получила от отца из Красноярска письмо, датированное 17 декабря 1953 года. В нем рассказывалось, как со знакомой библиотекаршей он заходил к Сартаковым, жившим тогда по улице Ленина. Вот отрывок из письма: