Повесть об уголовном розыске

– А золото? - осторожно спросил Миронов. - Честно сказать, логики нет: возились с Володиным, готовились, а теперь в сторону. Пятьдесят килограммов золота - не шутка.

– Все просто, - Пашутин смотрел Миронову прямо в глаза. - У Бородаева ничего не вышло с Витькой в том смысле, что Витька с Зинкой окончательно расплевались, и, сколько Борода их ни мирил - голяк. Раньше ведь как рассчитывали? Витька Зинку обработает, она все и сделает. Не вышло.

– Значит, Володина побоку?

– Выходит, так.

…За зеркальными стеклами галереи переливались мириады вечерних огней. Вот они скрылись за кронами Нескучного, стало темнее.

– Спасибо, поезжайте домой, - отпустил Пашутина Миронов. - Если что - звоните.

– Есть.

Пашутин обладал определенным контрмилицейским опытом. Он понимал, что за ним могут следить. Знал, что любой его разговор могут прослушать и записать на пленку. Он был предельно осторожен. Но в том-то и дело, что никакой, даже самый изощренный преступник не в состоянии всего увидеть и обо всем узнать, даже если он осведомлен о возможности милиции, готов к встрече с ней.

Под грохот колес Пашутин задремал и не заметил, что еще с перрона его "ведут" сотрудники специальной службы уголовного розыска. Кстати, они вели его с того самого дня, как он предложил свою помощь Миронову. Вели не потому, что Николай Федорович и его сотрудники всем не верили. Просто слишком большая ставка была на кону, чтобы можно было вот так, запросто, довериться первому встречному. И Пашутина проверяли. Однако эта проверка ничего компрометирующего не дала…

Вот и на этот раз Николай Федорович выслушал доклад старшего бригады, положил трубку и сказал Миронову:

– Лег спать твой Пашутин. Агнец, да и только. - Николай Федорович в упор посмотрел на Миронова: - Ты ему веришь?

– Я верю фактам. Какие у нас основания ставить Пашутина под сомнение?

– Давайте подумаем все вместе. - Николай Федорович обвел глазами своих помощников. - Давайте взвесим все "за" и "против". Высказывайтесь, капитан. - Он взглянул на внука.

– Пашутин - инициативник, предложил свои услуги сам, - сказал Генка. - Считаю, что это в порядке вещей. Человеку обрыдло преступное прошлое, преступное настоящее, и он искренне хочет подвести черту. Объективная проверка его не скомпрометировала. Давайте будем верить фактам. Я считаю, что товарищ Миронов прав.

– И я считаю, что прав, - поддержал Смирнов. - Раз не доказано обратное.

– Допустим. - Николай Федорович прошелся по кабинету. - Значит, от золота они отказались? Будут брать только платину?

– Факт! - широко улыбнулся Генка.

– Почему факт? - остановился Николай Федорович.

– Вспомните, как они подставили нам Лабковского. - Генка начал горячиться. - Зачем? Чтобы мы слушали этого Лабковского и верили каждому его слову! Например, они продемонстрировали Лабковскому ссору Володина и Ананьевой! И мы должны в эту ссору верить! На самом-то деле весь их расчет строился именно на интимных отношениях Ананьевой и Володина, на их любви! А это все лопнуло!

– Допустим, - снова сказал Николай Федорович. - Значит, они хотели, чтобы мы верили Лабковскому. Хотели с помощью ничего не подозревающего Лабковского отвлечь нас от своей основной операции. А от какой? От золота или от платины?

– Трудный вопрос, - неуверенно произнес Генка. - Но мы договорились верить Пашутину. Выходит, от платины.

– Есть еще один вопрос. - Николай Федорович усмехнулся. - Что такое ссора Зины и Вити? Зачем нам об этой ссоре знать? И какую точную цель преследовали бандиты, извещая нас об этой ссоре?

– А знаете что? - встрепенулся Смирнов. - По-моему, я цель понял. Они как хотели? Чтобы мы вначале поверили Лабковскому, начали активно разрабатывать версию "Ананьева - Володин", потом поняли, что это пустой номер, и нас просто-напросто хотят отвлечь от основной операции. Тогда, по их расчетам, мы плюнем на Володина и Ананьеву и начнем искать настоящую проблему. Тут-то и появится Пашутин со своей версией чистой платины. И мы на эту версию клюнем. А на самом деле…

– Они возьмут золото? - насмешливо перебил Миронов. - А как? Зина им ничего не даст. А и даст - его не вынести с завода. Охрана удвоена…

– Подождите, - остановил его Николай Федорович. - Смирнов дело говорит. Мы сможем поставить наших людей рядом с кладовой?

– Нет, - сказал Миронов. - В этом коридоре одна дверь - в кладовую. А в кладовой - только шесть метров площади, сейф в стене и столик Ананьевой. Никого не спрячешь.

– Понятно, - Николай Федорович задумался. - Тогда есть только один выход, чтобы не рисковать. Нужно уже сейчас, сегодня, обмануть преступников. Это я возьму на себя. До завтра.

Домой Николай Федорович пришел вместе с Генкой поздно. Нина накрыла стол.

– Ну, мужчины, отличились. В кои-то веки все за одним столом!

– Бати нет, - посетовал Генка.

– Здесь я, - Виктор вошел в столовую, вытирая шею мохнатым полотенцем. - Прошу извинить, нетерпением горю: как успехи?

– А никак, - беспечно пожал плечами Николай Федорович. - Скажи, Виктор, ты помнишь "Санько"?