Повесть об укротителе

Пока работали медведи, львы сидели на своих местах и временами рычали, скалились, выражая нетерпение и злобу. Особенно грозно рычал злой Таймур. Около львов, снаружи, стоял Иван Данилович, и в те моменты, когда Ладильщиков поворачивался к зверям спиной, он просовывал в клетку вилу, потихоньку окрикивая львов: «Таймур! Султан!» Ассистент отвлекал их на себя. Да и Ладильщиков временами угрожающе хлопал бичом и приглушал львиный гнев.

Но вот и львы выходят на трюки. Сначала львицы катают шар, а потом все — львы, гиены и волк — прыгают через барьер. Плохо работает Султан. Злится и грызет рейку. Приходится пускать в дело бич. Лев грозно рычит, но трюки выполняет.

А вот Нечай на доске выжимает на передних лапах стойку и пугливо озирается на львицу Нонку, которая приникла к тумбе, готовая для прыжка.

— Нонка, аллё!

Львица высоко прыгает через медведя, даже не задев его задранных кверху лап, но Нечай все-таки вздрагивает, опускается на четвереньки и торопливо уходит к своей тумбе, подальше от опасных хищников.

— Султан, Мишук, на качели!

Оркестр подхватывает веселую мелодию русской песни: «Ах вы сашки-канашки мои». К ногам хозяина прыгает спущенный с цепи Бой и угрожающе посматривает то на Султана, то на Мишука. Попробуйте, мол, только заденьте моего хозяина-друга… Ладильщиков высоко раскачивает качели. Султан и Мишук пугливо посматривают вниз, прижимаясь к доске. Ух, как высоко и страшно! А Бой от восторга и волнения громко взлаивает. Зрители смеются и хлопают в ладоши.

Качели останавливаются. Ладильщиков делает «руки в боки», а Нечай берёт его лапой под руку и идёт с хозяином по арене, довольный и важный.

Ладильщиков лег на доску спиной и, крикнув; «Таймур», зажал в зубах плоский кусочек сырого мяса. Лев охотно подошёл к хозяину и осторожно взял мясо зубами. Ладильщиков вскочил.

— Таймур, на место!

Затем дрессировщик схватил бич и, наклонившись, крикнул:

— Фатима!

Львица хорошо знает этот призыв хозяина с приседанием. С глухим рыком Фатима идет к укротителю, а он, чуть наклонясь, отходит от неё, отступает. Со стороны кажется, что львица преследует человека и вот-вот прыгнет на него. Ладильщиков еле заметно взмахнул левой рукой и наклонил голову. Львица присела и прыгнула на него. Кто-то из зрителей-женщин испуганно ахнул и замер. Львица перемахнула через хозяина. Какой красивый, мощный прыжок! А Фатима уже на своей тумбе. Ладильщиков подошёл к ней, погладил по шее и дал ей кусочек мяса.

— Браво, Фатима, браво.

Ладильщиков подсунул плечи под живот львицы, обхватил её за ноги и, подняв с тумбы, понёс. Львица покорно лежала на плечах. Львиный горжет! На морде львицы было какое-то глуповатое, беспомощное выражение. Лицо у Ладильщикова от напряжения покраснело. Кто-то из зрителей-мужчин произнёс восхищённо: «Ого-о», но другой на него шикнул, и тот умолк. Опасный момент! Ладильщиков поставил львицу на тумбу и поклонился публике. В это время один из зрителей с переднего ряда бросил в клетку букет красных роз. Таймур и Султан разом прыгнули к цветам, схватили букет, зарычали и рванули каждый к себе, но тут же с отвращением как будто выплюнули цветы. Ошибка! Несъедобное и воняет противно.

— На место! — крикнул Ладильщиков.

Стоявший около занавеса инспектор манежа громко сказал, обращаясь к публике:

— Уважаемые граждане! Просим цветы в клетку не. бросать! Это волнует зверей,

Наступила неловкая пауза. Нехорошо. Весь аттракцион должен идти определенным темпом, а тут задержка, Это расхолаживает зверей. Во время паузы Ладильщиков взглянул на зрителей и увидел в переднем ряду крупного мужчину в черном сюртуке и котелке. У нас такие головные уборы не носят. Кто же это? Наверно, подготовили какое-нибудь клоунское антрэ[8]: в юбилейный вечер клоуны могут выкинуть что-нибудь неожиданное. Около этого неизвестного мужчины сидит молодой курчавый человек с фотоаппаратом в руках.

Фиксируя льва глазами, Ладильщиков крикнул:

— Султан, ко мне!

Лев спрыгнул с тумбы и подошел к хозяину с глухим, угрожающим рычанием. Ладильщиков отбросил в сторону бич и, ухватившись за густую гриву льва обеими руками, потянул ее на себя и тихо крикнул: «Оф!» Султан вскинулся на дыбы и, открыв клыкастую пасть, громко, раскатисто заревел. От этого страшного рыка зрители вздрогнули, и какая-то женщина вскрикнула. Сильным рывком Ладильщиков опрокинул льва на спину и, не выпуская из рук гривы, навалился на него. Лев отрывисто рыкнул, словно захрипел «хлар-р», и схватил зубами хозяина за плечо.

— Султан, домой! — крикнул Ладильщиков.

Лев отпустил плечо. Хозяин и Султан вскочили, одно временно. Ладильщиков резко взмахнул правой рукой.

— На м-есто, Султан!