Повесть про чужие глаза

Дядька видит на поверхности полный безмазняк: все картинки вразброс, ни одной выигрышной комбинации. И это не первый раз, это уже шесть или семь раз подряд. Он психует, повышает ставку и жмёт на старт. Картинки прокручиваются и останавливаются в таком же безмазовом беспорядке. Внутри аквариума тем временем завершается формирование жёлтого барьера: четыре кристалла в сцепке, последний на подходе. Ещё один ход — и прямо в рай! но у дядьки теперь ноль на счету, ходить ему больше нечем. Он шарит по карманам, беззвучно матюкается и уходит грабить пассажиров. А почти готовый джекпот нагло плавает в аквариуме и как бы дразнится: ну-ка, подойди! на-ка, возьми меня!

«Спокойно, это развод! — говорит себе Юра. — Не ведёмся, включаем голову…"

Но голова подсказывает, что бояться нечего. Всё, что Юра может сейчас потерять — это десять гривен, от которых всё равно нет никакой пользы в эту ночь на этом вокзале. Ладно, хрен с ней, с этой десяткой — надо рискнуть, надо попробовать.

Юра подходит к автомату, суёт купюру в щель, делает ставку и жмёт на кнопку. В глубине аквариума сверкает молния, кристаллы приходят в движение, длинная жёлтая колбаса вылетает из полумрака и разбивается об экран, образуя ровный ряд из пяти одинаковых золотых слитков. Его тут же перекрывает красная рамка с надписью: YOU WIN JACKPOT!!! Автомат разражается бравурной мелодией; администраторша, дремавшая за стойкой, вздрагивает и удивлённо смотрит на Юру. А Юра, сам себе не веря, читает и перечитывает цифры в окошке под экраном. 52764 — это что же? больше десяти штук баксов?

11. Ништяки

На самом деле, всё это как бы не на самом деле. Автомат не аквариум, картинки не кристаллы, и все их танцы в насыщенном растворе — это чисто глюконат, а на самом деле там только провода и микросхемы. И 52 764 — это на самом деле не гривны, а игровые баллы, по 50 копеек штука. То есть, это не десять штук баксов, а пять с небольшим — и тех на самом деле в кассе нету. Администраторша выдаёт Юре триста семьдесят гривен и пишет расписку на остальные двадцать шесть тысяч. За деньгами теперь надо ехать в ихний главный офис, с 10.00 до 18.00.

Гривны настоящие. И расписка вроде бы настоящая, на бланке с печатью. Но автомат-то на самом деле не аквариум, верно? Ясен пень, не аквариум. Так что ж это получается? Получается так: если выигрыш реальный, то и тема с кристаллами как бы не совсем глючная. Наверно, она по-своему отражает какие-то реальные процессы. Ну, там, допустим, электроны, а сознание осознаёт их в виде кристаллов, потому что ему так понятнее. Сознание вобще не знает, как выглядят электроны — то они ему как бы частицы, то они ему как бы волны, и хрен поймёшь. Может быть, и электронов никаких на самом деле нет — а деньги вот они! почти четыре сотни! а утром дадут ещё…

И спать уже почти не хочется, и настроение заметно улучшилось. И игровых автоматов кругом до фига и больше, и все работают круглосуточно. И чужие глаза теперь как родные: глядят куда надо, видят то что надо, и ихняя вавилонская настройка Юру уже не парит. Он пользуется ими как инструментом: ходит по вокзалу и внимательно просвечивает все автоматы, которые попадаются по дороге. Но не находит ничего интересного; где-то все кристаллы уже растворились, где-то плавает беспонтовая мелочёвка… И глаза вскоре начинают слезиться и слипаться — стариковские всё-таки глаза, не стоило бы их так по-хищнически эксплуатировать. Да и жадничать нехорошо, не по-растамански это, такую жадность к деньгам проявлять. Наверно, и в самом деле пора возвращаться в Африку.

Юра сдаёт полтавский билет, берёт такси и едет на Подол. По дороге он останавливается у ночного магазина и затаривается бананами, хлебом, сыром и другими вкусными ништяками. Как ни странно, есть ему совсем не хочется. Добравшись до Африки, он оставляет пакет на кухонном столе и заваливается в свой родной уголок за конопляным шкафом. Через две минуты он крепко спит. Снятся ему игровые автоматы, что вполне естественно.

12. Всё ништяк

СРЕДА

— Сижу я, значит, на Золотых Воротах, никого не трогаю, — рассказывает Юра, махая надкушенным бутербродом. — А тут подходит немец и говорит: давай меняться глазами.

— По-немецки? — уточняет Лесик.

— Что «по-немецки»?

— По-немецки говорит?

— Та не, по-русски! Представь себе, он по-русски говорит! Что, не может немец по-русски говорить?

— Малой, не мешай Юргену рассказывать, — говорит Бодя. — Ну и что ты ему сказал, Юрген-джа?

— Я ему сказал: иди ты лесом, не хочу я с тобой меняться. А он говорит: от твоего желания это не зависит. Сейчас у тебя будут мои глаза, а у меня твои. И смотрит мне в глаза. А я тоже смотрю, потому что он смотрит. И тут только бабах! он разворачивается и уходит. И всё! у меня теперь его глаза. Один карий, другой зелёный.

Африканцы смеются.

— Ман, сколько тебе можно повторять? они у тебя оба красные! — говорит Славджа. — Тебе что, зеркало принести?