«Повесть временных лет» как исторический источник

Не лучше обстоит дело с сыном Игоря и Ольги, Святославом, чье имя дважды отмечено в сочинениях Константина Порфирогенита — в 9-й главе трактата «Об управлении империей», где в связи с упоминанием «Немогарда» сказано, что в нем «сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии»[472], и в описании приема Ольги, где упомянуты «люди Святослава»[473]. Третьим документом, прямо называющим Святослава «сыном Игоря», является договор Игоря с греками, в котором Святослав назван первым после своего отца. К этому перечню обычно добавляют договор Святослава с греками 971 г., однако о нем я буду говорить особо. И, наконец, наиболее интересные и достоверные сведения об этом князе исследователь находит в «Истории» Льва Диакона, содержащей описание русско-византийских войн конца 60-х и начала 70-х гг. X в., где указывается первоначальная резиденция Святослава «на Боспоре Киммерийском», его нападение на Болгарию по наущению Константинополя, описание войска росов, как «морской пехоты», не умеющей сражаться в конном строю, поражение Святослава от Иоанна Цимисхия и его гибель по пути домой от печенегов.

В целом, этим сведениям не противоречат рассказы о Святославе, которые исследователь находит в ПВЛ, однако при ближайшем рассмотрении отличия оказываются столь существенны, что требуют пояснения и корректировки.

Первое упоминание имени Святослава в ПВЛ мы находим под 6450/942 г. между ошибочным сообщением о смерти Симеона, заимствованным из Продолжателя Амартола, и указанием на заключение мира Игорем с Романом Лакапином в 6451/943 г., оставляя гадать, к какой из этих двух дат относится фраза «в се же лето родися Святославъ у Игоря» [Ип., 34], поскольку текст договора о мире уже включает его имя. Попробуем в этом разобраться. Указанный в ПВЛ 6454/946 г., как «начало княженья Святославьля», на самом деле отмечает не начало его формального вокняжения, а лишь дату «посажения на коня», что для княжичей совпадало с их пятилетием, и в данном случае автором новеллы было приурочено еще и к рассказу о первом походе на деревлян: «суну копьемъ Святославъ на деревляны, и копье лете сквози уши коневи, и удари в ногы коневи: бе бо вельми детеск. И рече Свенгелдъ и Асмудъ: „князь уже почалъ; потягнемъ, дружино, по князи“» [Ип., 46]. Это обстоятельство, а также суммы прожитых им лет (30) и лет княжения (28) с несомненностью указывают, во-первых, на рождение Святослава не позднее августа 941 г., а, во-вторых, на смерть Игоря осенью 943 г. Соответственно, заключение мира с греками имело место в 6450/942 г., тогда как сама фраза о рождении Святослава до хронометрирования ПВЛ заключала нынешнюю ст. 6449/941 г.

Второе по порядку упоминание Святослава находится в рассказе о сватовстве деревлян к Ольге и является, по-видимому, интерполяцией «краеведа», добавившего к фразе «поимемъ княгиню за князь свои Мал» слова «и Святослава, и створимъ ему якоже хощемъ», которые не находят объяснения в данной коллизии, вызванной, скорее всего, последующими потерями текста. Яркая картина выступления малолетнего князя, поддерживаемого на коне его «воеводой» и «кормильцем», во главе карательной экспедиции на «деревлян», как можно думать, в большей мере рисует воспитание княжича на Руси в начале XII в., чем отражает действительный факт из биографии Святослава Игоревича. Впрочем, всё это относится и к тем последующим скупым зарисовкам «взрастания» Святослава в тени Ольги, которым мы целиком обязаны «краеведу», по всей видимости, не имевшему в руках никакого фактического материала об этом персонаже росо-русской истории, кроме легенд, как, впрочем, и о его матери, после полуанекдотической поездки в Константинополь ничем себя более не проявившей на страницах ПВЛ.