Повесть вторая: " Как верили в себя..."

И скользнул под противомоскитную сетку, растянутую над нашими гамаками, к носу буксира, где спал сеньор Федерико. А Маркиз пополз в машинное отделение будить остальной экипаж буксира.

Я не успел дотронуться до спящего сеньора, как почувствовал, что мне в лоб уткнулось нечто твердое. И я даже догадывался, что именно.

- Что случилось, - тихо спросил венесуэлец, не отводя дуло пистолета от моего лба.

- Нападение, с кормы, - прошептал я.

- Так... , - и он сразу врубился, - фланговые сектора обстрела будут наши, вы открывайте огонь с кормы по фронту. Время у нас есть?

- Пять минут, может больше.

- Хорошо, я на плашкоут, ты буди индейца.

И главное, что ни Маркиз, ни сеньор не задавали никаких вопросов - эти опытные бойцы принимали меня и мои слова всерьез. Что было крайне удивительно.

Две лодки, где-то с двадцатью бойцами, тихо подкрадывались к нам на веслах и когда они вошли в затоку с ее берегов по ним ударили два пулемета и наш пулемет с кормы буксира. Абордажники пытались отстреливаться, но их огонь был подавлен в течении десятка секунд. А когда наступила тишина, индеец Джо включил прожектор и обшарил его лучом водную гладь затоки. И здесь подключились к бою остальные члены экспедиции, расстреливая из винтовок редких пловцов.

Когда мы, баграми, подтащили обе дрейфующие лодки к буксиру, то обнаружили там двоих раненых бандитов. Их забрали на берег волкодавы сеньора Федерико, для познавательного общения, так сказать. Нужно отметить, что беседа была исключительно успешной и продолжалась до их кончины, которая была им, как избавление.

После последовавшего короткого совета, баски и венесуэльцы, на относительно не пострадавшей захваченной лодке, поплыли в соседнюю затоку, где взяли на абордаж самоходную баржу с двумя членами экипажа. Потом эта баржа отправилась с нами к дельте реки, а двое бандитов - на дно Ориноко.

Обратный путь занял у нас всего шесть дней, так как мы торопились, да и теперь, по течению, шли много быстрее.

А мне все не давала покоя мысль: "Почему эти, опытнейшие и крайне недоверчивые, люди сразу поверили моему предупреждения о грядущей опасности?"

Этот вопрос разрешился, когда мы прибыли в дельту и перебрались на ожидающий нас морской буксир. Нас встретили индейцы варрау, знакомые мне по первой встрече в самом начале нашего вояжа. Они забирали у нас свой буксир толкач и еще рассчитывали приобрести захваченные нами трофеи. Все-таки и Ориноко - маленькая деревня. Всем, все известно.

- Видишь вон того деда, - сказал мне сеньор Федерико.

Незаметно показывая на старого индейца, вокруг которого всегда было пустое пространство.

- Это самый известнейший шаман среди гуахиро и не только среди них.

- Не верю я в этих колдунов, - отмахнулся я.

- А зря, - перехватил инициативу в разговоре Маркиз, - это он сказал, что и ты говорящий с духами.

- И вы поверили этой белиберде, - продолжал сопротивляться я.

- Этот индеец говорит редко, но всегда в цель, - подтвердил сеньор, - можешь мне поверить. Он хочет поговорить с тобой. Наедине.

Разговор... да его и не было. Дед, минут на пять, погрузился в транс и я почувствовал, что меня просвечивают, как рентгеном. Это было удивительное чувство и что странно, но оно не вызывало во мне желания сопротивляться и я как бы открылся навстречу шаману.

- Это принадлежит тебе, сын земли, - на своем языке сказал Шаман, - но я его понял.

Он протянул мне ожерелье из шести крупных жемчужин: белой, красной, желтой, зеленой, синей и черной. Они были не просто крупные - огромные. У меня даже мысли не возникло отказаться от подарка и когда я взял их в руки они "запели" - засветились тихими сполохами всех цветов радуги и как бы завибрировали. Я сморгнул и видение пропало.

- Да. Это твое по праву, - только и сказал индеец, когда я повесил ожерелье на шею и спрятал его под рубашку. - И не бойся, его сможет обнаружить только такой же видящий, как и ты.

Когда деребанили трофеи и выделяли доли, я попросил себе только баржу и мне ее уступили без разговоров. Вот ею я пытался отдариться шаману за ожерелье, хотя внутренне понимал всю незначительность моего ответного подарка.

Однако, дед знал, что ему нужно от меня - ночью ко мне в палатку пришла красивая до изумления молодая индианка и скорее всего она была далеко не одна... Колдуны однако и поутру я чувствовал себя как выжатый лимон.

На прощанье дед мне сказал:

- Есть великие шаманы, но чужие людям. А ты, можешь всегда прийти к гуахиро за помощью и тебе в ней не откажут. Прощай.

Индеец Джо, ну не выговаривал я его настоящего имени, подарил мне свой комплект из семи пластинчатых метательных ножей, с которыми я научился обращаться за время рейса по Ориноко. Дартс, отдыхает. А я ему отдал свой кольт и Маркиз с сеньором Федерико сделали вид, что не заметили этого.

В Барселону мы вернулись без приключений и расстались довольные друг другом. Жаль только, что Маркиз очень торопился и наше прощанье вышло скомканным.

Представитель посольства, сказал мне на прощание: