Повести

Буря встала над местом побоища. Ветер ударил в сторону русских и засыпал им пылью глаза.

Уже катился вдали гром. Меркло солнце, и жухлые листья неслись над полем. Ветер, кружа песчаные вихри, дул дружинникам в лоб.

Они начали отходить, а греки, тесня их, — продвигаться в глубину русского строя. При этом много воинов Святослава было отрезано от своих. Византийцы кинулись к ним, чтобы взять их в плен либо истребить всех до единого. Но никто из воинов не сложил оружия и не дался живым в руки грекам: русские и болгары в плен на сдавались.

Союзная рать отошла к городу, и Святослав подал знак открыть ворота. Но греки остановились и прекратили преследование — у них уже не было сил.

3

Утирая кровавый пот, собрались в круг защитники Доростола. Святослав вышел к ним и глухо сказал:

— Русская земля далеко. И кто нам поможет? Греки не меньше нашего истомлены битвой. Пошлем к ним Свенельда и заключим выгодный мир.

Молча выслушали воины князя и остались стоять неподвижно, когда Свенельд, выйдя из круга, направился к крепостным воротам. Лишь один из них с мрачным видом приблизился к Святославу. Это был Калокир.

— Друг и брат! — сказал он. — Ты уйдешь отсюда со славою, а я все потерял и не знаю, куда идти.

— Кто многого ищет, много теряет, — ответил Святослав, пожав плечами.

Взгляд Калокира вспыхнул; его черная, в завитках борода задрожала. Он вскинул голову и проговорил:

— Верно, князь! Высоко мысль моя залетела, но корить себя не хочу, и ты мне не судья! А вот куда мне идти — не знаю. Возьми меня, князь, в свою дружину! Я видел тебя в походах и битвах: поистине ты великий воитель. Но нам с тобой было бы тесно. Скажу тебе прямо: если бы стал я базилевсом, то пошел бы на тебя войной!

— Спасибо за правду! — хмуро сказал Святослав. — Вижу теперь, что ты друг, которого надо беречься… Мне ты не нужен. А потому ступай куда хочешь. Я тебя не держу.

— Прости, князь! — прошептал Калокир и, согнувшись, как вор, прошел сквозь толпу дружинников.

В этот миг на стене закричали дозорные, и воины схватились за оружие.

Но тревога оказалась напрасной: это прибыли посланцы из стана греков; они пришли сказать, что император предлагает мир князю и хочет с ним говорить…

На широкой славянской реке встретился Святослав с императором Византии.

Окруженный придворными, в пернатом шлеме и латах, Иоанн Цимисхий сидел на коне, смотря с берега на реку.

С другого берега подошла лодка.

Святослав греб наравне с прочими гребцами. Он был в простой белой рубахе. В одном ухе висела у него золотая серьга; в ней — две жемчужины и рубин.

Император не слез с коня, а Святослав не вышел из лодки. Так сидя, чтобы не уронить своей чести, начали они говорить о деле. Византийцы в парчовых туниках переводили их речь.

— Да будет мир! — сказал император. — Греки и руссы не должны воевать друг с другом.

— Если греки не будут воевать с болгарами, — сказал Святослав.

— Мир будет со всеми.

— Коли добрый мир — сохраним его нерушимо.

— Ты мне не веришь?

— Я воин, — отвечал Святослав, — а воин не должен верить. Поклянись, что греки не будут поднимать мятежи в Болгарии и что ты не станешь посылать печенегов в нашу страну!

— Хорошо! — сказал император. — Но и ты поклянись, что уйдешь отсюда, что руссы будут друзьями греков и врагами всех, кто противится нам…

— Погоди! — перебил Святослав. — Твои огненосные суда стоят на Дунае. Обещай, что они пропустят наши ладьи.

— Обещаю.

— В Доростоле — двадцать тысяч русских. По две меры хлеба каждому пусть дадут нам на обратный путь до Руси.

— Хлеб дадут вам. Это все, что нужно руссам от греков?

— Мы хотим еще, чтобы наши купцы без помехи привозили в Царьград товары и чтобы им не чинили никаких обид.

— Ты не знаешь, что говоришь! — вспыхнул Цимисхий.

— Тогда мира не будет!.. — И Святослав отвернулся.

Но тут базилевс так натянул поводья, что конь его топнул ногой и заржал.

— Ты несговорчив, но я уступаю! — сказал Цимисхий. — Мы запишем все по-гречески и по-русски и приложим печати, чтобы крепко было навек.

На том и покончили.

Лодка с русскими отошла. Император долго смотрел вслед Святославу, потом дернул себя за рыжую бороду и воскликнул:

— Дерзкий и гордый скиф!..

Весь Доростол провожал дружинников, когда они садились в ладьи, чтобы идти на Русь.

Толпы собрались на берегу Дуная. У значка с золотой лилией и багряной тканью стоял Святослав.

Свенельд подошел к нему и сказал угрюмо:

— От болгар узнал я: греки послали бояр к печенегам — велели сказать: «Святослав идет с великой добычей, а дружины с ним мало: стерегите его».

Святослав выслушал и ничего не ответил.

Свенельд произнес еще угрюмей:

— Печенеги держат пороги. В ладьях по Днепру не пройдем нынче Надо идти на конях…

Брови князя сошлись, во взгляде зажглась холодная ярость.

— Греки, — сказал он, — клятву мне дали, а теперь ищут, как погубить нас!.. Недобрая весть! Но печенегов опасаться не стану. В ладьях пришли мы сюда — в ладьях и уйдем!

Он умолк и быстро пошел к реке, игравшей короткой серой волною. Дружинник Улеб нес за ним ратный значок.

Святослав остановился. Болгары на берегу обнажили головы. Он поднял руку и прокричал: