Повести

Унимая внутреннюю ярость, он пел тихо, едва слышно, но показалось, что сквозь ночь… тайгу… годы… сквозь просторы России, гортанно и под могучий рёв гармоней… чеканя шаг… шёл Ижевский полк.

Сброшены цепи кровавого гнё-ёта,
С новою силой воспрянул наро-од…
И закипела лихая работа,
Ожили люди, и ожил завод!

Молот отброшен, штыки и гранаты,

Пущены в бой молодецкой рукой…
Чем не герои и чем не солдаты-ы,
Люди, идущие с песнею в бой!

Люди, влюблённые в снежные дали,

Люди упорства, геройства, труда…
Люди из слитков железа и стали,
Люди, которым названье — Руда!

Враг не забудет, как храбро сражался

Ижевский полк под кровавой Уфой,
Как с гармонистом в атаку бросался
Ижевец, русский рабочий простой…

Время пройдёт, над Отчизной любимой

Сложится много красивых баллад,
Но не забудется в песне народной —
Ижевец — русский рабочий солдат!

Дубровин постоял молча, медленно сел. Горько промолвил, глядя в алый огонь костра:

— По обе стороны баррикад… были жертвенные люди, отдавшие жизнь за свои идеалы. А, в общем-то — за Россию. Я уже говорил, что, похоронив своего любимого генерала в часовне Иверской церкви Харбина, полегли ижевцы на Волочаевских сопках за Русь святую, поруганную и преданную… Убеждённые… Жертвенные!

И они оказались правы… Отечественная война выявила брехню догм о «классовой солидарности» и «белой кости». Отборные эсэсовские дивизии были сплошь из рабочих. Выдвинутый Сталиным «пролетарий» Власов — изменник, бросил на растерзание и убой свою армию в Мясном бору…

А потомственный интеллигент — «белый» генерал Карбышев — герой! Угнетённые и преследуемые «лишенцы», дети «кулаков» и «врагов народа» — встали за Родину.

Перед проблемой «быть или не быть» Сталин откинул на второй план идею «мировой революции», понял заблуждение «об интернациональной солидарности трудящихся» и вовремя заключил союз с «проклятыми капиталистами» против Гитлера. Даже ликвидировал Коминтерн в сорок третьем году, а его пламенных борцов сгноил в лагерях.

Маркс — если не провокатор, то заблудший дурак… Поп-расстрига своего буржуйского класса, обнищал отец, вот он и обиделся… написал чёрт те что в отместку, а нам расхлёбывать пришлось, платить миллионами жизней, реками крови…

Дурак! А с ним — и все большевистские деятели. Твёрдо скажу, что собственность — за всю историю человечества, была рычагом прогресса! Вот так-то, девка… Имеем мы с тобой сотни пудов золота — мы сила, можем повлиять даже на ход истории.

А отдай ево сейчас умникам из ЦК… всё промотают, распылят, проедят русское золото за океаном, пропляшут, а толку никакого.

Думаешь, им мировая революция нужна? Им Россию подавай на съедение… А золото это — собственность России, каждого человека в ней… Если ей будет худо, начнётся развал и понадобится помощь… оружие её патриотам, её гвардии… — отдай им! Не осрами звания казачки!

— Отдам!

— Я вижу в глазах твоих вопрос: «Как попало золото в Чёрное озеро, причастен ли ещё к смертям людей, связанных с ним?»

— Да, расскажи… я хочу знать всё.

— Непричастен! Бог свидетель… а дело было так… испей ещё кружечку отвара, и ты сама увидишь воочию, ближе подступится то прошлое. Тут на мне греха нет…

* * *

…Скрип полозьев тяжело груженого обоза. От измученных лошадей валит пар, на передках саней укутанные в тулупы возчики с винтовками. Впереди ломит путь по целику конный разъезд.

Снег ещё не глубок, мороз хорошо сковал землю под ним. Обоз тянется безлесными распадками, долинами рек и ручьёв.

Большая полынья посреди озера… Люди торопливо сбрасывают в воду тяжёлые ящики, обитые медными листами… метёт позёмка… начинается густой снегопад. Полынью маскируют, облегчённый обоз ходко идет по своему следу назад, сквозь метель.

Уставшие и голодные лошади падают, бьются в постромках, их поднимают и снова — в путь… Пурга заметает следы обоза. Люди спешат быстрее выйти к жилью, уже не поднимают, а пристреливают загнанных лошадей.

Обоз становится всё короче… Наконец, все сани бросают и пересаживаются верхом на уставших коней… А снег всё валит и валит… Небольшая деревня в три дома, скорее хутор… Тепло… горячая пища, самогон…

Ночью хутор окружает сотня казаков… Какой-то человек в генеральском башлыке отдаёт приказ: «Вырубить красных партизан без суда и пощады!»

Приказ выполнен. Избы горят, валяются мёртвые тела, застывают на морозе… Сотня уходит на Благовещенск. Уже никто не знает, где спрятано золото, некому указать…

* * *