Повести древних лет

«Дракон» оживал в битве. Гильдис выползала из палатки. Она закутывалась в непромокаемый плащ из тюленьей кожи, натягивала капюшон и обнимала чудовищную голову «Дракона». Он поднимался, прыгал, разбивал воду, резал волны — и женщина вместе с ним. Она наслаждалась. Она умела услышать крики боя в завываниях и в свисте ветра, в плеске ломающихся волн, в тяжелых ударах по днищу «Дракона». Кровожадная фантазия дочери викингов помогала ей заметить кровавый оттенок пены. Но для полноты наслаждения ей не хватало трупов убитых и полос крови на воде, таких же красных, как на парусах драккаров. Утомленная, Гильдис возвращалась в палатку. Глядя на гребцов, она находила спину Оттара, ей хотелось позвать мужа взглядом, но он не чувствовал, что его ждут в палатке…

И Гильдис брезгливо замечала черпальщика. На голове зверя торчали короткие черные волосы, черная борода сливалась с черной шерстью на плечах и груди. На жилистой шее подпрыгивал широкий ошейник из позеленевшей меди. Человекоподобное существо, предназначенное для выплескивания воды и нечистот из драккаров сынов Вотана, неуклюже металось перед безразличным взором Гильдис.

…Под кормовой палубой «Дракона» обитало такое же существо, двойник по жизненному назначению и почти двойник телом и духом. Каждый драккар имел двух черпальщиков, по числу черпален. Их кормили досыта, лучше, чем других траллсов, потому что драккар самое ценное и любимое имущество ярлов, а черпальщики — часть драккаров. Когда черпальщик заболевал или впадал в безумие, мешавшее ему быть полезным, его как сломанное весло, выбрасывали за борт и на освободившуюся, вернее сказать, на опорожнившуюся цепь сажали нового…

Когда черпальщики оставались одни на драккарах, поставленных у пристаней, они могли выползать на палубы и, подняв голову над бортом, видеть других черпальщиков. Это их развлечение, они не одни. Они могли вспоминать, что на свете есть другие черпальщики, если хотели подумать. Это помогало им вычерпывать воду, быть может — ощущение присутствия другого человека, не вестфольдинга. Сознание общности судьбы…

Но не утешение своего горя чужим бедствием! Ложь, ложь! Мысль о возможности такого утешения — это лживая выдумка господина и средство успокоения его подлой души при его собственных неудачах.

Черпальщики молчали, им не о чем было говорить, если они еще умели произносить слова.

Глава вторая

1

В тесном пустом фиорде, защищенном от прибоя каменной грядой, изогнутой, как меч арабского купца, драккары Оттара брали пресную воду, перед тем как обогнуть мыс Хиллдур.

«Змей» первым проник в фиорд с последним вздохом прилива, а «Орлу», «Волку» и «Дракону» пришлось бороться с отливной водой. Пока они набирали воду, «Змей» ушел с отливом, а трем остальным драккарам пришлось выгребать против нового прилива. Тем временем «Змей» уже далеко ушел в открытое море.

Медленно, неотвратимо стирая границу между сушей и водой, с гор спускался туман. Высовывая рваные языки, серая гряда лилась в море и догоняла драккары. Иногда туман вздрагивал и подпрыгивал, как от испуга. Ветра не стало совсем.

Кормчие боятся туманов больше бурь, и драккары спешили в открытое море. Над серой густой мглой торчали дальние вершины гор. На самых высоких уже белел снег. Первый посланец зимы, он не растет, как в низинах. Гильдис вспоминала Нидарос, над которым уже носятся метели. Зима падала на Гологаланд раньше, чем на южную оконечность страны фиордов…

«Змея» не было. Он успел уйти за Хиллдур и ждет там товарищей. Туман догнал и утопил драккары. Путеводная оконечность Хиллдура скрылась. Стало сыро, тепло и темно. С одного борта не было видно другого.

Подняли мачты, и на них залезли наблюдатели. Туман лежал тонким слоем, и с мачт просматривался Палец на конце мыса. Вернув себе зрение, кормчие ускорили бег драккаров.

Оттар висел на гибком конце мачты «Дракона». Она была длиннее других, и ярл видел дальше всех. Когда огибали мыс, Оттар заметил бежавшего обратно «Змея». За его кормой больше не было баржи!

За «Змеем» гнался такой же большой, как «Дракон», тоже четырнадцатирумный, драккар. Беглец и преследователь неслись в открытом море, за рубежом туманного вала. Оттар понимал, как если бы он был на «Змее», рядом с кормчим: Эйнар тянул чужого в западню, как застрельщик.

Короткими выкриками, точными словами Оттар рассказал о событии и отдал приказы. «Дракон» обрубил буксирный канат и, освободившись от баржи, прыгнул, догоняя «Орла» и «Волка». Там тоже бросили баржи и готовились к бою.

Драккары вестфольдингов не боялись неожиданности. Изнутри на костылях, в строгом и раз навсегда установленном порядке висели доспехи и вооружение каждого бойца. Сверху шлем и подкольчужная рубаха из толстой кожи, под ними поножи, наручни и броня или кольчуга. Щит прикрывал оружие и латные рукавицы.

Люди, которые с детства учились искусству боя, вооружались со сказочной быстротой, не думая. Ловко и без просьбы один помогал другому натянуть кольчугу и застегнуть броню.