Повести и рассказы

«Последние страницы из дневника женщины» вызвали большое число критических отзывов. В повести были подмечены в наиболее выигрышном воплощении «положительные качества брюсовской прозы» – «классическая строгость языка, искусное распределение повествовательного материала и внешняя занимательность фабулы» (Русская молва, 1913, № 130, 23 апреля). М. А. Кузмин писал Брюсову 14 января 1911 г.: «Может быть, это лучшая ваша современная вещь» (ГБЛ, ф. 386, картон 91, ед. хр. 14). Поэт и критик Арсений Альвинг отметил в рецензии на повесть, что в ней Брюсов предстал «во всеоружии тонкого психологического проникновения»: «…весь дневник отличается строгой архитектурностью, не утомляющей – внешней, а глубоко скрытой, внутренней архитектурностью В „Последних страницах из дневника женщины“ – с большей, может быть, чем в других его произведениях силой – сказалось уменье Валерия Брюсова художественно-четкими штрихами рисовать интересные по концепции образы» (Жатва. Журнал литературы, кн. I. M., 1912, с. 217, 222; подпись: А. Бартенев). Восторженно, но весьма односторонне и прямолинейно откликнулся на появление брюсовской повести критик А. Закржевский, объявивший ее «чуть ли не единственным ценным вкладом в литературу из всего, что писалось у нас о женщине»: «Здесь Брюсов проник в то святое святых, о котором знает только женщина, здесь его психологический анализ помог ему нарисовать такой законченный, такой яркий и живой образ женщины, какой нам едва ли случалось встречать за последнее время!..» (Закржевский А. Карамазовщина. Психологические параллели. Киев, 1912, с. 27). В то же время некоторые критики порицали Брюсова за «идейную малосодержательность» и «односторонность миропонимания», выраженного в повести, – такова, например, рецензия Д. Агова в газете «Россия» (1911, № 1577, 8 января).

Подробно коснулся брюсовской повести С. А. Венгеров в статье «Литературные настроения 1910 года» (Русские ведомости, 1911, № 14, 19 января). Отвергая упреки в непристойности и подчеркивая, что Брюсов «и прежде в эпоху „дерзаний“ и всяческой разнузданности был чрезвычайно силен тем, что о самых скользких сюжетах умел говорить просто и без подмигивания», Венгеров заключает: «…предпочитаю обратить внимание на совершенство формы, на ее чрезвычайно отчетливый рисунок, обилие подробностей, строго подобранных для того, чтобы сосредоточить внимание читателя на одном пункте, и сильно отчеканенный язык. Это – реализм в лучшем смысле слова». Венгеров отмечает также, что «и публика и часть критики пресерьезно смешали в одно целое героиню и автора», и говорит о полной неосновательности такого подхода; приводя в пример предфинальную сцену «пошлейшего маскарадного представления», устраиваемого героине Модестом, критик отмечает: «…какое мы имеем право приписать психологию героини автору? Можно ли хотя на одну минуту допустить, что его могла прельстить вся эта лубочная дешевка балаганной магии?» [8] Сам Брюсов косвенным образом характеризует персонажей своей повести, отвечая на упрек Струве в «эскизности»: такая «эскизность», по Брюсову, «соответствует характерам действующих лиц, которые все сталь ничтожны, что не заслуживают более серьезного анализа» (письма к П. Б. Струве от 21 ноября 1910 г. – Литературный архив, вып. 5, с. 302).

Многие черты, свойственные героине повести, Брюсов впоследствии использует при создании своей литературной мистификации – книги «Стихи Нелли с посвящением Валерия Брюсова» (М., Скорпион, 1913). Входящие в нее стихотворения написаны от лица вымышленной поэтессы и содержат описания ее жизненных встреч и любовных переживаний (ср. заглавия разделов сборника: «Листки дневника», «История моей любви»).

…городе Беллини и Сансовино, Тициана и Тинторетто! – Упоминаются великие венецианские живописцы Джованни Беллини (ок. 1430–1516), Тициан Веяеллио (ок. 1477–1576), Тинторетто (Якопо Робусти, 1518–1594) и знаменитый венецианский архитектор и скульптор Якопо Сансовино (1486–1570).

…«дом сумасшедших», навсегда освященный именами Байрона и Шелли… – Имеется в виду эпизод из поэмы Перси Бииш Шелли «Юлиан и Маддало» (1818), в котором описывается посещение сумасшедшего дома на острове близ Венеции. В лице графа Маддало в поэме изображен Байрон, в лице Юлиана – сам Шелли.

…с портрета Ван-Дика. – Ван Дейк Антонис (1599–1641) – великий фламандский художник-портретист.

…поединок роковой, о котором говорит Тютчев – цитата из стихотворения Ф. И. Тютчева «Предопределение» («Любовь, любовь – гласит преданье…». 1851–1852).

«Тютчевский», «как бы хрустальный». – Имеется в виду строка «Весь день стоит как бы хрустальный» из стихотворения Тютчева «Есть в осени первоначальной…» (1857).