Повести и рассказы

– Премного благодарен, – паясничал Пащенко, полуобернувшись, однако не притормаживая, целеустремлённо руля к воротам. – Всю жизнь мечтал. Обломите, что обещали, и передайте Насте. А уж она меня разыщет. Через Игоря. – И захохотал нарочито по-дурацки, взвизгивая и ухая.

А когда отсмеялся, то в разговор вступил вожак. Он сказал негромко, но Игорь услышал:

– Тебе сегодня повезло, Игорь. Но предупреждение остаётся в силе. Помни о нём.

– Он помнит, – продолжал на прощание дурачиться Валерка. – У него память, как у молодого. Адье, ребятишки, ариведерчи Рома…

Они вышли из подворотни на Кутузовский проспект, и Игорь опять, как и в прошлый раз, был ошарашен и светом, и шумом, и многолюдьем.

– Ну ладно, мне пора. Чао! – Алик помахал рукой и пошёл по тротуару, легко обгоняя прохожих.

– Ты извини, время не рассчитал, – сказал Пащенко. – Позвонил Насте, её мама доложила: мол, в десять будет. Ну, я и накинул полчаса на провожанье, вот чуть-чуть и опоздал к кульминации… Сильно тебе врезали?

– Пустяки… – Игорю опять хотелось плакать. Ну что ты скажешь, прямо девица сентиментальная! – Спасибо тебе.

– Сочтёмся славой.

– Я не ожидал удара, а он в поддых…

– Ладно-ладно. – Пащенко видел, что Игорь пытается оправдать себя, и не хотел терпеть унижений друга. – В суде объяснения писать будешь. А я тебе не Фемида с весами, у меня оба глаза вперёд смотрят. И как ты думаешь, что они видят?

– Что? – Игорь не сдержался – улыбнулся.

– Они видят замечательно пустое маршрутное такси, которое пулей домчит нас до площади имени Феликса Эдмундовича. Понеслись!

И они понеслись.

Потом, уже лёжа в постели, собирая – пользуясь цитатой из любимого Игорем Блока – «воспоминанья и дела» минувшего дня, Игорь думал: почему «вежливые ребята» испугались? Их же пятеро, а против них – только двое, ибо себя Игорь считать не имел права. Испугались двоих? Вряд ли. Хотели бы – отлупили бы и Валерку и Алика самым лучшим образом. А ведь отступили… Может, шума боялись? Пожалуй, так. Тихие интеллигентные мальчики, не хулиганят, маленьких не обижают, со старшими не задираются. И вдруг драка. Пятеро против двоих. Тут и искать виновных не надо: кого больше, те и виноваты. Могла получиться осечка: вышли бы они из отработанного образа на виду у сбежавшихся на шум жителей дома. А этого им, ох, как не хочется!..

Тут телефон затрезвонил. Он у Игоря прямо на полу обретался, у кровати. Взял трубку. Настя.

– Игорь, что случилось?

– А что случилось?

– Мне Наташка звонила.

Трепло Валерка!

– Ну и что она говорит?

– Что тебе угрожали. Из-за меня. Даже ножом пугали. Так?

– Ну так…

– А ты не струсил? Валерка сказал, что он специально сегодня ко мне во двор приезжал, думал, драка будет, а ты прошёл сквозь них, как нож сквозь масло…

«Нож сквозь масло» – это явно из Валеркиного репертуара. Как он Игоревы подвиги расписал, можно себе представить! Зря, выходит, Игорь на него сейчас клепал: друг – он во всём друг.

– Какой там нож, какое масло… – Трудно было Игорю это произнести, но иначе не мог. – Струсил я, Настя, как последний первоклашка. И если б не Валерка, не знаю, что было бы.

– Вот что. – Голос Насти стал деловым и строгим. – Теперь я тебя провожать буду. Каждый раз. Сначала ты меня – до подъезда, а потом я тебя – до троллейбуса.

Что ж, это выход. При Насте, можно быть уверенным, к Игорю никто из тех парней не прицепится. Только воспользуется ли он им, этим выходом? Надо уж совсем себя не уважать…

– Вздор, Настасья, ты что придумала?

– А что? Я знаю этих парней. Подонки. Вадька там один, он в меня в прошлом году влюбился, проходу не давал, а я его отшила разок. Теперь он считает, что я никого не могу полюбить – не имею права.

– А ты можешь? – с замиранием сердца, полушёпотом.

И так же – полушёпотом – в ответ:

– Могу.

И повесила трубку. До завтра.

13

В доме все ещё спали, когда Игорь на цыпочках прошёл к окну по крашеным молчаливым половицам и настежь распахнул его. Оно выходило на улицу, по-прежнему пустынную. Пахло сеном, прелой травой и ещё – отчётливо – гарью. Запах гари тянулся откуда-то издалека, будто напоминание о недавнем пожаре.

Игорь тихонько открыл дверь, прошёл через пустую общую комнату, через прихожую, выбрался во двор. Восемь на часах, на хороших часах марки «Слава», которые Игорь прятал в кармане брюк, скрывал ото всех, – здесь, в прошлом. Можно себе представить изумление старика Леднёва, если бы он узрел эти супермодные «тикалки» с зеленоватым циферблатом под гранёным стеклом. Пока не узрел, Игорь был осторожен.

На крыльцо вышла Софья Демидовна, увидела Игоря, сказала:

– Буди своего спутника. Завтракать станем.

Будить Леднёва – дело привычное. Каждое утро Игорь им занимался, навострился. И сегодня со стонами, с обидами и мелкими оскорблениями, но поднялся старик. Умываться не пожелал.

– Мне от воды ещё больше спать хочется. Я и так чистый. Ты что, забыл: мы же третьего дня в бане мылись…

Бог с ним, пусть не умывается! Но вот как его дома оставить, чтоб не увязался за Игорем? Проблема! Помнится, ещё вчера он выражал желание побродить по городу. Говорил:

– Всё равно Пеликана ждать…