Повести и рассказы

Бойцы повернули и зашагали друг за другом. Зина со Светланой вышла вперед. Машкин надел пилотку, пропустил мимо себя молчаливую цепочку и печально подумал: "Малая у меня команда, очень малая. Большинство людей осталось тут".

Шли бойцы долго и прошли, казалось, немало, а линии фронта все еще не чувствовалось, и никто не знал, где она была, эта линия. Шли на восток, чаще всего ночами, а днем отдыхали во ржи или в лесу. Продвигались не очень быстро, и получалось, видимо, так, что фронт двигался быстрей.

В этом походе Зине со Светланой было труднее, чем всем остальным. После ночных маршей по лесам, по болотам (только иногда дорога проходила через житные поля) девушкам надо было днем разведывать путь для следующей ночи. Они выручали группу и в самом главном - в добывании пищи. Молодая картошка-скороспелка уже кое-где пробивалась на поле, но не всегда было легко ее напечь, да и не протянешь долго на одной, еще водянистой картошке. Зина как-то инстинктивно угадывала, к кому надо зайти, чтобы разузнать дорогу, у кого попросить чего-нибудь из продуктов или одежды. Жители деревень почти всегда приветливо встречали ее и помогали чем могли. У Светланы был теперь собственный серый платок и даже свитка. Правда, все домотканое подарили люди, но Светлане теперь было и выгодней выглядеть деревенской девочкой.

Однажды - это было уже через месяц с лишним после выхода группы - бойцы остановились на зеленом пригорке среди болота и решили дня два отдохнуть, осмотреться. На следующий день под вечер Зина и Светлана пошли в ближайшую деревню менять на продукты кое-какие солдатские вещи. Разведчицы один раз уже ходили туда и знали, что немцев там нет, поэтому сейчас они шли без особой предосторожности. Какие у них были вещи? Ясно, не какие-нибудь ценности, а то последнее, что могли бойцы еще как-то наскрести у себя: несколько пар портянок, несколько полотенец. С пустыми руками труднее было ходить среди белого дня, тем более что путь группы лежал теперь через западные области Белоруссии. Люди тут были всякие, уж лучше предлагать что-либо в обмен, чем так выпрашивать.

Неподалеку от той деревни, куда шли Зина и Светлана, стоял хутор, хорошо огороженный где высоким частоколом, а где пилеными плашками. Вчера девушки прошли около этого хутора не останавливаясь, а сегодня остановились, потому что увидели на калитке какое-то объявление. Не успели они прочитать и первой строчки, как со двора вышел пожилой, кислогубый человек и, сняв кепку, поздоровался с Зиной.

- Добрый вечер, пани.

- Я не пани, - резко ответила девушка.

- Так это я... - человек кротко засмеялся, и его кислогубость сразу исчезла. - У нас, знаете, так было недавно, а может, оно так и всегда будет. Это я, знаете, по старой привычке.

- Так уже больше не будет! - решительно проговорила Зина и в тот же миг подумала, что напрасно вступила с ним в спор. Кто знает, что это за человек? Ей вовсе не надо было выдавать себя, но инстинкт протеста невольно взял верх. Девушка вдруг почувствовала, что вот сейчас она еще больше наговорит этому шляхтюку, начни он только доказывать свое.

Но человек не осложнял спор и даже не обиделся на девушку за ее грозный тон.

- Все от бога, все от бога, пани, - вяло проговорил он. - Может, так оно будет, а может, иначе - святой один ведает. А мы поживем, увидим. Я не про это хочу у вас спросить. Может, вы случайно продаете что-либо или меняете? Вчера, я видел, вы тоже проходили тут с узелком.

- Ничего у нас нет, - недоверчиво отозвалась Зина и шагнула в сторону от калитки.

- Ну, коль нет, так нет, - сразу согласился человек. - Я только спросить решил. Чем вам в деревню нести, так не лучше ли тут оставить. У меня, слава богу, есть хлеб и к хлебу. Могу дать плетенку лука или связку сушеных грибов. А в деревне сегодня неспокойно, считаю своим долгом вам сказать. С утра пришло туда много немцев.

Зина смотрела человеку в лицо и не знала, что ответить. Лицо его было некрасивое, обросшее черно-седой щетиной, однако в нем не видно было скрытой хитрости или чего-либо угрожающего. Человек просто хотел выменять что-нибудь, и только. Вероятно, не впервые перехватывал он здесь беженцев.

На калитке, за бронзовой от загара шеей хозяина, белело объявление. Зина перевела на него глаза, но человек приблизился к калитке и загородил объявление спиной. "Неужели он это умышленно? - подумала Зина. - Что же там написано?" И вдруг человек отошел от калитки, будто говоря: "Читай себе, если хочешь". Зина попыталась прочитать, не подходя близко, но уже было темновато и трудно было разобрать не очень выразительно написанные от руки слова.

- Ну как, договоримся? - спросил человек и показал рукой на Зинин узелочек.

- Есть у меня две пары портянок, - как бы для того только, чтобы отвязаться, сказала Зина, - хотите, могу вам их отдать за хлеб.