Повести и рассказы

Д е в и ч ь и г о л о с а. — Да за тебя и пойти-то никто не подумает.

— Нечего сказать, жених.

В а н ь к а. Это за меня-то? Девки, да вы в уме ли? За меня-то? За пастуха-то? Я самый богатеющий мужик. А что? Вот балалайка, а вот и лапти.

Г о с т и (смеются). — Ишь, какой богатый.

— Богатый и есть.

— Миллионщик.

В а н ь к а. А не богатый, что ли? У меня в губернии домище сгрохан, о семи жердях с подъездом… Низ деревянный, верх кирпичный… Хы-хы-хы!.. Кругом бегом…

Г о с т и (смеются).

В а н ь к а (проходит гоголем не торопясь по кругу, тренькает на балалайке, запевает):

Эх, мамка по миру ходила,
Мне тальяночку купила,
Все кусочки продала
Балалайку завела…

Эх, ты но, завей горе веревочкой!

Г о с т и (смеются).

В а н ь к а. Еще у меня, братцы, есть разны вещи, молоток да клещи, да чайник безо дна, только ручка одна. Совсем новенький… Хы-хы. Вот я какой богатый господин потому што…

Г о с т и (смеются). — Ну, и говорок.

— Экой язык-то у тебя.

— Ваня-пастушок, а что ж ты плясать-то?

В а н ь к а. Мать честная! Я и позабыл совсем… (Бросается на середину избы, ударяет по струнам балалайки, притопывает.) В присядку, что-ли?

П е т р. Валяй! Только повеселей. Подсобим.

В а н ь к а. Ладно, не учи… Сам шашнадцать годов в ниверситете обучался. (Выкидывает ногами козла и запевает:)[1]

Ну, ребята, пляшите!
Не жалейте лапти-те!

Подхва-а-тывай!

Х о р.

Ну, ребята, пляшите,
Не жалейте лапти-те…

В а н ь к а.

Ежли эти стопчете,
Батька новы сплетете!

Подхва-а-тывай!

Х о р.

Ежли эти стопчете,
Батька новы сплетете!

В а н ь к а. Эй, плясуны, в круг! Об это место!.. Айда!

(Несколько парней и девок бросаются плясать, к ним пристает и Петр. Ванька гикает, носится, подпрыгивает, свистит. Разудалый русский пляс, песня. Изба ходуном ходит.)

Х о р (ударяя в ладони). Ну, ребята, пляшите!

Не жалейте лапти те!
Ежли эти стопчете,
Батька новы сплетете!

Г о л о с а (резкие, громкие, подбавляющие жару):

— Веселей!

— Ну, поудалей. С присвистом!

— Эй, Мишка, свистни!

— Айда, айда…

— Рой землю каблуками!

— Рой!.. Вот так!

Х о р. Ну, ребята, пляшите,

Не жалейте лапти те!..

(Вдруг среди пляса порывисто распахивается дверь, входит запыхавшийся старшина с цепью на груди, в руках бумага.)

С т а р ш и н а (трясет бумагою). Мир честной! Мир честной!..

(Все враз смолкают, останавливаются.)

С т а р ш и н а. Православные! Война!

(При слове «война» быстро входит Митька-Смерть, лица не видать, прикрыто балахоном, останавливается у косяка и все время стоит не шелохнувшись.)

П е т р (подходит не торопясь к старшине). Как война? Какая война? Что ты.

С т а р ш и н а. Здорово, Петр Назарыч, здорово, хозяюшка молодая, да молодой хозяин. Здорово, мир честной… Враг войну объявил нам. Из города курьер прискакал. Мобилизация объявлена… Война.

М и т ь к а — С м е р т ь (при общей тишине страшно хохочет). Хо-хо-хо!.. Хо-хо-хо!..

(Сидящие вскакивают, оцепенение прошло, подходят к старшине.)

Г о л о с а. — Неужто война?

— Го-о-осподи.

— Царица небесная…

— Война…

С т а р ш и н а. Кроволитье будет большое. Много держав ввязалось в драку…

Г о л о с а. — Господи! Что-то будет, что-то будет…

— Ой-ти мнешеньки, спаси Христос…

— Недаром вчерашнюю ночь собаки выли…

— А наша бабушка видела старца в лесу. Плачет сидит старец, горькими разливается. А тут враз пропал, как сгинул.

— Война…

— Война. Война.

— Сказывают, планида по небу гуляет… Звезда с хвостом…

— Ой, Господи, помилуй нас… Война.

С т а р ш и н а. Война, хрещеные… Прогневили мы Господа Бога… Кровь рекой польется… Погибель всем, погибель.

М и т ь к а — С м е р т ь. Хо-хо-оо!.. Хо-хо-ко!..

Г о л о с а. — Ой, кто это?! Кто ржет?

— Кто это?

(Митьку в суматохе не замечают.)

С т а р ш и н а. Православные! Парни, мужики. Краснобилетники, белобилетники… Завтра к утренней заре все в волость. Мобилизация… Много народу требуют.

Г о л о с а. А оттуда?

С т а р ш и н а. В город.

Г о л о с а. — Как? Пошто в город?

— Сразу?

С т а р ш и н а. Сразу. Спешно. Строгий приказ. И тебя, Влас Петрович, огорчить должон. Заберут. И тебя, Степан, и тебя, и тебя. Да без малого всех возьмут.

(Входит народ с улицы. Начинается плач. Девки обнимают парней. Слышны выкрики: «Война, война». — «Братец. — Сестрица… Мамынька! Сынок, соколик». Влас обнимает плачущую Катерину. К нему бросается на шею мать. Петр подходит, дедушка Назар подходит.)

В а н ь к а. Бабы, девки!.. Чего вы, дуры, воете? А я-то на что же, потому што. Я останусь.

С т а р ш и н а (строго). И тебе, молодчик, красной шапки не миновать.

В а н ь к а. Кому это, мне-то? Нет, я не пойду.

С т а р ш и н а. По-ойдешь…

В а н ь к а. Я, дяденька-старшина, останусь. Я не люблю воевать.

С т а р ш и н а. Малоль бы чего.

В а н ь к а. У меня левая нога очень короткая, конешно потому што…

С т а р ш и н а. Врешь.

В а н ь к а. У меня и сапогов нет, дяденька, одни лапти. Не возьмут меня?