Повести и рассказы

— «Интрепид»! Отвечайте! Что с вами?

Дик наверняка потерял сознание от страха или использовал космос как орудие самоубийства, открыв отверстие шара. Дик мужественный парень, на его месте я сделал бы то же самое. Он должен понимать, что топлива для обоих не хватит, должен… Желудок снова подпрыгнул к горлу, наверно, от отвращения к собственной трусости и малодушию. Генри уже положил руку на рычаг управления, когда почувствовал рывок.

— Что это? — воскликнул он.

Дик ответил как ни в чем не бывало:

— Соединительный кабель. И как это ты о нем забыл?

Только сейчас Генри увидел его: серебряная струна натянулась во тьме, отражая мерцание звезд. От прикосновения руки кабель завибрировал, как настоящая струна.

— Полагаю, ты захочешь оборвать кабель, — беспощадно иронизировал Дик. — Но у тебя ничего не выйдет. Кабель сплетен из пяти канатов. Нужен бульдозер, чтобы оторвать его.

Раздались позывные «Скайлэба»:

— Что с вами творится, ребята? Выше нос: тягач уже в пути. Все шлют вам приветы и болеют за вас. Сообщение о катастрофе передали все радио- и телестанции. Взгляните на Землю: миллиарды людей в эту минуту с вами! Давайте полным ходом наверх!

Генри Стоукс изо всех сил дергал за канат, но рукавицы соскальзывали с гладкой поверхности. Дурацкая мысль пришла в голову: откинуть шлем и перегрызть канаты зубами. Генри терял голову, сознавая свою беспомощность. Как он ненавидел в ту минуту белый шар, сиявший меж звезд! Это была опухоль, высасывающая из него жизнь.

Собрав остатки воли, Стоукс сосредоточился на одном: как избавиться от шара. Вдруг он злорадно расхохотался:

— Ну, погоди у меня…

Обмотав кабель вокруг запястья, он притянул его к себе. Вначале шло туго, потом все легче. Шар приближался. Стоукс шипел:

— Иди, голубчик, иди ко мне!

— Ну что опять? — спокойно отозвался Дик. — Да ты и впрямь свихнулся. Включай свой дурацкий скутер, надо выбираться отсюда. Топлива мало, вдобавок и кислород впустую расходуется. Ты что задумал, Генри? Отсоединить меня хочешь? Я прав?

— Ты всегда прав, умник ты наш. Да только смеяться последним буду я! Понял? Я!

— Не уверен, — сказал Дик со своим правильным английским произношением. — Ты раскинь лучше мозгами: где у нас связь? Правильно, была на ракетоплане, а теперь в моей роскошной резиденции с округлыми формами. А у тебя ни в скафандре, ни на скутере связи нет. А как тебя найдет тягач без нее? Зря тратишь кислород, дурак!

— Болтай больше, а я всегда все делаю по-своему и выигрываю. Слышал? Генри Стоукс делает только то, что хочет!

Спасательный шар оказался под рукой. Генри сделал движение кистью и, почувствовав сквозь толстую рукавицу щелчок, выпустил кабель из руки.

— Прощай, умник, — прошептал он и нажал на рычаг управления. Двигатели скутера молчали. Генри в ужасе поднял глаза к возносящейся над ним планете, на которой белые облака нарисовали насмешливую улыбку. Земля издевалась над ним. Взгляд его скользнул к окошечку шара. Если умник тоже смеется, Генри наподдаст шар ногой и отбросит прочь сколько достанет сил. Он это сделает! А потом останется один на один со смеющимся круглым лицом Земли и будет ждать, когда кончится кислород.

Дик Коген не смеялся. Тогда Генри снова притянул к себе шар и неуверенно, робкими движениями подсоединил его. Щелкнул замок.

— Ну все, поехали, — с облегчением произнес Дик. — Тебе ничего не видно, но ты сделай милость, послушай меня: протяни руку назад. Ниже, так, хорошо. Переведи влево переключатель резервного топливного бака. Порядок. Теперь возьмись за рычаг, включай двигатели и двинем отсюда. Не могу сказать, что мне тут по душе.

Спасательная операция прошла успешно. Выполнив сложный маневр, орбитальный грузовой корабль встретился на орбите со странным космическим телом. На ракетном скутере находился космонавт в состоянии клинической смерти. В руке он стискивал скобу спасательного шара. Человек внутри шара тоже был без сознания.

Через несколько часов после реанимации Ричарда Когена и Генри Стоукса, их посетил начальник станции. Поздравив их со спасением, он как бы невзначай спросил:

— Парни, вы можете мне ответить, что, собственно, с вами…

— Нет, не можем, — ответив Дик за обоих.

И никто больше не задавал им вопросов на борту «Скайлэба». Запись их разговоров на магнитных лентах стерлась как бы сама собой. У космоса свои законы, и понятие «сострадание» имеет несколько иной смысл, чем внизу, на Земле.