Повести и рассказы

Макар сел на койку и увидел рябого пролетария, умывшегося из блюдца без потери капли воды. Макар удивился способу начисто умываться горстью воды и спросил рябого:

– Все ушли на работу, чего же ты один стоишь и умываешься?

Рябой промокнул мокрое лицо о подушку, высох и ответил:

– Работающих пролетариев много, а думающих мало, – я наметил себе думать за всех. Понял ты меня или молчишь от дурости и угнетенья?

– От горя и сомнения, – ответил Макар.

– Ага, тогда пойдем, стало быть, со мной и будем думать за всех, – соображая высказался рябой.

И Макар поднялся, чтобы идти с рябым человеком, по названию Петр, чтобы найти свое назначение.

Навстречу Макару и Петру шло большое многообразие женщин, одетых в тугую одежду, указывающую, что женщины желали бы быть голыми; также много было мужчин, но они укрывались более свободно для тела. Великие тысячи других женщин и мужчин, жалея свои туловища, ехали в автомобилях и фаэтонах, а также в еле влекущихся трамваях, которые скрежетали от живого веса людей, но терпели. Едущие и пешие стремились вперед, имея научное выражение лиц, чем в корне походили на того великого и мощного человека, которого Макар неприкосновенно созерцал во сне. От наблюдения сплошных научно-грамотных личностей Макару сделалось жутко во внутреннем чувстве. Для помощи он поглядел на Петра: не есть ли и тот лишь научный человек со взглядом вдаль?

– Ты небось знаешь все науки и видишь слишком далеко? – робко спросил Макар.

Петр сосредоточил свое сознание.

– Я-то? Я надеюсь существовать вроде Ильича-Ленина: я гляжу и вдаль, и вблизь, и вширку, и вглубь, и вверх.

– Да то-то! – успокоился Макар. – А то я намедни видел громадного научного человека: так он в одну даль глядит, а около него – сажени две будет – лежит один отдельный человек и мучается без помощи.

– Еще бы! – умно произнес Петр. – Он на уклоне стоит, ему и кажется, что все вдалеке, а вблизи нет ни дьявола! А другой только под ноги себе глядит – как бы на комок не споткнуться и не удариться насмерть – и считать себя правым; а массам жить на тихом ходу скучно. Мы, брат, комков почвы не боимся!

– У нас народ теперь обутый! – подтвердил Макар.

Но Петр держал свое размышление вперед, не отлучаясь ни на что.

– Ты видел когда-нибудь коммунистическую партию?

– Нет, товарищ Петр, мне ее не показывали! Я в деревне товарища Чумового видел!

– Чумовых товарищей и здесь находится полное количество. А я говорю тебе про чистую партию, у которой четкий взор в точную точку. Когда я нахожусь на сходе среди партии, всегда себя дураком чувствую.

– Отчего ж так, товарищ Петр? Ты ведь по наружности почти научный.

– Потому что у меня ум тело поедает. Мне яства хочется, а партия говорит: вперед заводы построим – без железа хлеб растет слабо. Понял ты меня, какой здесь ход в самый раз?!

– Понял, – ответил Макар.

Кто строит машины и заводы, тех он понимал сразу, словно ученый. Макар с самого рождения наблюдал глиносоломенные деревни и нисколько не верил в их участь без огневых машин.

– Вот, – сообщил Петр. – А ты говоришь: человек тебе намедни не понравился! Он и партии и мне не нравится: его ведь дурак-капитализм произвел, а мы таковых подобных постепенно под уклон спускаем!

– Я тоже что-то чувствую, только не знаю что! – высказался Макар.

– А раз ты не знаешь – что, то следуй в жизни под моим руководством; иначе ты с тонкой линии неминуемо треснешься вниз.

Макар отвлекся взором на московский народ и подумал:

«Люди здесь сытые, лица у всех чистоплотные, живут они обильно, – они бы размножаться должны, а детей незаметно».

Про это Макар сообщил Петру.

– Здесь не природа, а культура, – объяснил Петр. – Здесь люди живут семействами без размножения, тут кушают без производства труда…

– А как же? – удивился Макар.

– А так, – сообщил знающий Петр. – Иной одну мысль напишет на квитанции, – за это его с семейством целых полтора года кормят… А другой и не пишет ничего – просто живет для назидания другим.

Ходили Макар и Петр до вечера; осмотрели Москву-реку, улицы, лавки, где продавался трикотаж, и захотели есть.

– Пойдем в милицию обедать, – сказал Петр.

Макар пошел: он сообразил, что в милиции кормят.

– Я буду говорить, а ты молчи и отчасти мучайся, – заранее предупредил Макара Петр.

В милиционном отделении сидели грабители, бездомные, люди-звери и неизвестные несчастные. А против всех сидел дежурный надзиратель и принимал народ в живой затылок. Иных он отправлял в арестный дом, иных – в больницу, иных устранял прочь обратно.

Когда дошла очередь до Петра и Макара, то Петр сказал:

– Товарищ начальник, я вам психа на улице поймал и за руку привел.

– Какой же он псих? – спрашивал дежурный по отделению. – Чего же он нарушил в общественном месте?

– А ничего, – открыто сказал Петр. – Он ходит и волнуется, а потом возьмет и убьет: суди его тогда. А лучшая борьба с преступностью – это предупреждение ее. Вот я и предупредил преступление.

– Резон! – согласился начальник. – Я сейчас его направлю в институт психопатов – на общее исследование…

Милиционер написал бумажку и загоревал:

– Не с кем вас препроводить – все люди в разгоне…