Повести и рассказы о советской милиции

– Она, понимаешь, сохраняла для снохи… Больная у нее сноха… Скороспелка… Это я о яблоне.

– Нехорошо получилось. Ты что, в Крученом недавно был? – И снова вопрошающий взгляд.

– Нет… Теперь, конечно, надо съездить. Намылить пацану холку…

Вдруг Лариса спросила, решив, наверное, разрубить мучающую ее неизвестность:

– Маркиза не нашли?

– Нет.

Не нашли Маркиза, значит, и его, Чаву… Глаза у нее, как мне показалось, потухли. Я не знал, о чем разговаривать.

Не сидеть же просто так и хлопать глазами. И чтобы не молчать, сказал:

– Бабка Настя твоя – молодец. И ее, значит, коснулся научно-технический прогресс…

Лариса покачала головой:

– С чего ты взял?

– Читает много. По атеизму…

– Кто? – удивилась Лариса.

– Да твоя хозяйка, Самсонова.

Девушка рассмеялась:

– Она малограмотная. Ты бы посмотрел, как она заявление пишет. О смысле только догадаться можно.

– Как же так? В ее абонементной карточке даже такая мудреная книга записана: «Эволюция современного католицизма»…

Лариса вздохнула:

– Это Раиса Семеновна меня оберегает. Заботится. Вот и записывает всем в карточки липу. Говорит: учили, мол, вас, да не тому. Главное в нашем деле – отчетность. Показателей – не счесть. У нас как: выполнишь план по оборачиваемости книгофонда, требуют провести работу по научно-технической литературе. Проведем. Опять что-нибудь новое – по экономике и управлению. Не успеем разделаться, – по сельскому хозяйству. Недавно из райотдела культуры приезжали. Ругали меня. Раиса Семеновна, значит, решила «подтянуть» показатели. Чтобы в районе успокоились.

– Но неужели там идиоты?

– Зачем? В районе знают. Но ведь им тоже надо составлять отчет для области… На что не пойдешь ради галочки…

– Ох уж это «для галочки»! – вздохнул я.

Меня самого недавно пропесочили в РОВДе. Кто-то подсчитал, что с тех пор, как в Бахмачеевской инспектором стал я, число нарушений возросло. Выходит, Сычов просто-напросто многое скрывал. Во всяком случае, поговаривали, что самогонщикам в станице жилось до меня вольготней. Дружина бездействовала. Да и как ему было следить за порядком, когда у него самого рыльце в пушку!..

Выходит, писать обо всем добросовестно не следует? Ведь на основании моих справок начальство составляет отчеты для области, а область – для республики. И если все эти отчеты писать по системе Раисы Семеновны или Сычова, то можно себе представить, сколько липы тогда течет наверх!

Но кому это надо? Кто заинтересован в этой глупости?

Самое смешное – никто! Никому такое надувательство пользы не приносит. Скорее всего – вред. И если подсчитать хорошенько, вред немалый…

И я, почему-то вспомнив по ассоциации, рассказал

Ларисе о случае, приключившемся с прокурором нашего района. Касательно этой самой липы. И если бы сам не услышал об этом из уст райпрокурора на совещании, просто не поверил бы.

Прокурор у нас, как я уже говорил, женщина. Ее пригласили от общества «Знание» прочитать лекцию в техникуме. Лекцию предполагалось оплатить. Райпрокурор взяла путевку в правлении общества и поехала в условленный день к студентам. Но по какой-то причине аудитория не собралась. Райпрокурор оставила путевку в дирекции техникума, договорившись, что приедет в другой раз, когда студенты будут более свободны.

Опять назначили день, но в этот раз был занят лектор.

Тут подошли летние каникулы, студенты разъехались по домам. Через некоторое время в прокуратуру звонит председатель районного отделения общества «Знание» и просит нашего прокурора прийти за гонораром. Та удивилась и сказала, что вышло недоразумение: лекцию она не прочла. Председатель подивился еще больше и процитировал отзыв дирекции техникума, где говорилось, что «лекция была прочитана на высоком идейно-профессиональном уровне и неоднократно прерывалась аплодисментами».

– И что прокурор? – спросила Лариса.

– Просто рассказала, как было дело.

– И все?

– Все.

– Я бы на ее месте привлекла руководство техникума к ответственности.

– Тогда и тебя надо привлечь. Да и меня, наверное… И

вообще ввести в Уголовный кодекс статью «За липу»…

– И правильно, – улыбнулась Лариса. – Поуменьшилось бы всяких отчетов. Боялись бы попасть под эту статью.

За разговором она оживилась, и, когда пошла провожать меня до выхода, я чувствовал: ей хотелось бы еще поболтать.

– Скучно здесь? – спросил я.

– Не театр, конечно. Особенно по вечерам. Понаслушаешься всякого. Здесь говорят только о болезнях. Люди все одинаковые. Как в бане. Ни рангов, ни постов. Все откровеннее. И такое встретишь, прямо не верится.

Прощаясь, она задержала мою руку:

– Спасибо, Дима. Поговорили с тобой – прямо легче на душе стало.

Я не знаю, что и ответил. Радостно колотилось сердце.

И только за воротами вспомнил – так с ней о деле и не поговорил. Язык не повернулся. Да, товарищ младший лейтенант, когда ты научишься сдерживать свои чувства?

Но как это сделать?

…Помня разговор с Ларисой о Раисе Семеновне, я еще раз забежал в библиотеку. Взял свою абонементную карточку. И не мог сдержать улыбки. В нее было записано:

«Советское бюджетное право», «Правовая кибернетика»,

«Мировое государство: иллюзия или реальность?»…