Читаем Повести и рассказы (сборник) полностью

— Позвольте и мне, — услышала она, — с вами помечтать.

Перед ней стоял мужчина в фетровой шляпе.

— Петров, — сказал он.

— Это какой Петров, — рассмеялась Нина, — доктор?

— Нет, инженер.

— Ну да, он не то инженер, не то доктор. Мне рассказывали про одного Петрова.

— Хотите пройтись? Вы недавно приехали? Впрочем, я видел, когда вы вошли в город.

— Идемте, — сказала Нина.

Нина шла быстро. Инженер Петров распространялся о женщинах. Он был уже почти влюблен.

Парк охинский был удивительный парк. От тайги его отделяла низенькая изгородь — две-три жерди. Нина ее даже не заметила. Незаметно она и Петров углубились в лес. Это был густой, дикий, медвежий лес. Инженер говорил о своей душе, а Нина думала: когда же он кончит? Ей хотелось расспросить его об Охе.

«Кавалер», — подумала она. Ей было ужасно смешно.

Тайга становилась все гуще и гуще. Стало темно. Петров был неловок, он отстал. Нина потеряла «кавалера». Вернулась в Оху одна.

— Петро-о-ов! — крикнула она, выходя из парка.

Ей ответило эхо.

Дверь ей открыл дядя Антон.

— Спи, дочка, — сказал он, — я тебя разбужу. Подождет тебя, не уйдет «Чайво-Мару».

Собралась Нина быстро: в одной руке щенок, в другой — чемодан. Провожать ее пошли Василий Васильевич, дядя Антон и Петров, инженер, с которым она познакомилась в парке. Он нашелся.

Провожающие шутили.

— Пишите, — говорил Василий Васильевич. — И я, старик, буду писать вам. Вы какая-то уж быстрая очень, сейчас тут, а через секунду там. Впрочем, теперь все вы такие. Откуда это в вас?

— А если хныкать буду, — перебила его Нина, — если комары заедят — писать буду, что вы скажете?

— От комаров — сетка. Я положил вам ее, сунул в рюкзак.

— А если я сбегу? — спросила Нина.

— Этого я не боюсь, — рассмеялся Василий Васильевич. — Боюсь, как бы они от вас не сбежали.

Инженер Петров молчал, смотрел в сторону, позевывал, словно ему было скучно и тянуло домой.

— Я прилечу к вам, — сказал он.

— Куда? — спросила Нина. — Зачем?

— На чем? — спросил Василий Васильевич. — Туда самолеты не летают.

— В мечтах, — сказал Петров.

— Если обижать будут, — мрачно сказал дядя Антон, — мне сообщите.

— А что вы им сделаете?

— Я им! — сказал дядя Антон. Он растерялся. — Я им выскажу, я Литвинову самому на них писать буду!

Старик поцеловал Нину в щеку, обжег ее своей бородой. Василий Васильевич помахал перчаткой, инженер догнал и что-то сунул.

Паровозик свистнул. Платформы покачивало. Нина распечатала письмо, которое сунул ей инженер, и расхохоталась.

— Влюбленный шко-ольник! — крикнула она. — Гимназист паршивый!

«Пожалуй, услышал, — подумала она, — ничего!»

Поезд бежал среди стланика. Он был такой же карликовый, как и эти деревья.

Белел, синел, чернел залив Уркт.

На кайгане стояли карликовые японские домики.

Море бросалось на берег. Торчал железный остов давно погибшего корабля.

На берегу Нину встретили улыбающиеся и кланяющиеся японцы. Она узнала Хонду-сана. Он познакомил ее с остальными.

— Киритани-сан, — сказал он, — Судзуки-сан, Хота-сан. Будьте знакомы.

Потом он показал на ручные часики: Нина опоздала на полчаса.

Он показал пальцем на щенка и рассмеялся.

— Эта, эта кто? — спросил он.

— Это щенок.

— Эта, эта кусается?

— Нет, это не кусается.

Шхуна «Чайво-Мару», распустив паруса, шла на юг вдоль восточного сахалинского берега.

Нина сидела на палубе. Покачивало. Был солнечный день. Небо было нежное, с зелеными просветами.

Летели птицы с длинными шеями.

— Вам нравится это море? — спросил Киритани-сан.

— А вам?

В море сели чайки. Они были похожи на фарфоровых птиц.

<p>Глава третья</p>

Ланжеро шел всю ночь. Утром он уснул возле одинокого дерева, недалеко от реки.

Проснувшись, он спустился к реке, умылся и крикнул. Эхо разнесло его голос. Стая вспугнутых криком птиц поднялась, громко хлопая крыльями. Ланжеро выстрелил в стаю. Упали две птицы. День Ланжеро шел по тропе. Отойдя от тропы, он нагнулся: на песке был след мужской ноги — какой-то человек прошел здесь недавно.

За горой, в зыбком месте, Ланжеро опять увидел следы. Это были глубокие следы, хорошо отпечатавшиеся, еще не засохшие. Но вскоре следы исчезли. Человек, очевидно, здесь уже не шел, а прыгал с кочки на кочку.

«Где-то он близко, — думал Ланжеро, — я его нагоню. Вместе идти лучше. Вместе будем сидеть у костра, птиц жарить. Он, может, тоже идет в Оху. Это старый человек шел, усталый шел, шел и останавливался. По всему видно».

Вечером Ланжеро опять увидел следы. Он обрадовался им, словно впереди шел его отец.

Ланжеро пошел быстрее. Уже было темно, когда он наткнулся на человека. Человек лежал — может, он был мертв. Ланжеро нагнулся. Нет, человек спал, тихо всхрапывая. В спящих руках его было ружье. Ланжеро подумал: «Будить не стоит». Развел костер и, ощипав, стал жарить своих морских уток.

Человек проснулся, чихнул, вскочил и поднял ружье.

— Готово, — сказал Ланжеро. — Садись есть.

— Гиляк? — спросил неизвестный.

— Да, нивх, — ответил Ланжеро,

— От гиляка я ничего не возьму. Отойди от меня, гиляк. Я тунгус, я не уважаю тебя, гиляк.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза