Повести л-ских писателей

Женщина в странном, кажется, ещё стояла там, когда я убежала. Что могу сказать с уверенностью: больше я её у нас в Борске не видела. Я бы её обязательно узнала, если б увидела. Наверно, она уехала из города, как и сказала. «Через неделю меня не будет». Наверно, поэтому она тогда и принесла книги: избавлялась от лишних вещей перед переездом. Там же у неё не только латышские фантасты были. Какие-то ещё стопки книг стояли между ней и продавщицей. Думаю, не меньше десяти других книг. Я не запомнила из них ни одной. Видимо, фантастики среди них не было.

После физкультуры у нас в тот день было ещё два или три урока. Еле-еле я эти уроки вытерпела. Страшно хотелось бежать домой, книжку читать. На биологии меня к доске вызвали, а я не могу сосредоточиться, вылетела вся биология из головы. Сыпанулась на каком-то вопросе, как троечница последняя. Хорошо, Лилия Андреевна, биологиня наша, пожалела меня. Для порядка сделала вид, что ставит трояк в дневник, а на самом деле написала только в строчке, где биология: «Лена сегодня витала в облаках». Так-то я по биологии хорошо успевала. В олимпиаде городской третье место заняла в восьмом классе.

Первая повесть в сборнике называлась «Можно только уйти». Повесть про енотов. Это из-за неё я чуть не схлопотала тройку по биологии. Пересказывать сейчас не буду, ведь всё равно получится пересказ пересказа – моего же собственного. Вы знаете, что все повести из той книги у меня в тетрадке. Не полный текст, само собой. Фабулы в общих чертах и детали кое-какие. Всё, что я смогла восстановить по памяти в восемьдесят восьмом году, когда училась на втором курсе в Нижнем. Я сегодня утром отсканировала эту тетрадку наконец. Переслала вам.

Вы уже посмотрели?.. О, и распечатали даже… Первые четырнадцать страниц – это «Повести латышских писателей», собственно. А две последние страницы – контрольный пересказ «Часа быка» Ефремова. Это сиквел «Туманности Андромеды». Не сиквел, точнее, а просто в той же вселенной действие происходит, через много лет. Особой фанаткой «Туманности» я никогда не была, но здесь тот редкий случай, когда продолжение на голову выше первой книги. «Час быка» – один из немногих текстов, которые на меня в детстве произвели впечатление, хоть как-то сопоставимое с латышскими повестями. Причём читала я его примерно тогда же, на летних каникулах после седьмого класса. Ещё важно, что Ефремов был не наш. Папин сослуживец мне дал почитать старые номера «Молодой гвардии» – там «Час быка» печатали в конце шестидесятых. Его же почти двадцать лет не переиздавали, редкость была страшная. Мне, по крайней мере, он больше не встречался до перестроечных изданий. Чище эксперимента не придумаешь!

Мне очень важно было знать – не для других, а для себя важно, – что я правильно помню латышские повести. Как я ещё могла в этом убедиться? Только по аналогии, только при помощи контрольного эксперимента. Сначала записала всё, что помнила из «Повестей». Потом – вдогонку, не переводя дыхания, – всё, что помнила из «Часа быка».

У сокурсника было как раз новое издание, только-только вышло тогда. Со звёздочками на обложке, Волго-Вятского издательства. Он в институт его приволок по моей просьбе. Я хорошо помню, как присела где-то в коридоре с Ефремовым и с тетрадкой своей, как жадно бросилась воспоминания с оригиналом сличать. Бог ты мой, сердечко замирало от волнения… Хотя, в общем-то, напрасно замирало. Оказалось, не так уж я много и переврала четыре с лишним года спустя. Впрочем, вы не полагайтесь на моё слово. Сравните сами. Там уж решите, насколько мне можно верить.

Я (героически, прошу отметить) перечитал «Час быка» и сравнил его с пересказом в тетради Негиной. В романе Ефремова около 400 страниц (зависит от издания). В пересказе – две тетрадные (тетрадь в клеточку, почерк убористый, текст в каждой строчке, всего около 700 слов). На первый взгляд, не густо, но после того, как я сам попробовал изложить в письменном виде роман Сорокина, прочитанный года два назад, мнение моё сильно изменилось.