Повести о карме

Славим мудрость господина!
Славим хитрость господина!
Мы поняли твой замысел, наш владыка,
мы падём и восстанем,
захватим великую добычу:
тела самураев, честь самураев,
звания самураев!
В бой, пехотинцы! В бой, не боясь смерти!
Наш девиз: фуккацу!

Ода Нобунага:

Кто первый поймёт, что принёс нам будда,
кто первый вооружится его подарком,
словно мечом, выкованным на небесах,
тот и станет победителем в новых битвах,
сделается сёгуном, основателем династии.
Фуккацу!

4 «И всё-таки помните обо мне»

— Умоляю простить мою неслыханную дерзость…

— Я слушаю вас.

— Я бы хотел просить о разговоре с глазу на глаз, сенсей.

Ясухиро долго смотрел на меня. Нет, не на меня — на оружие, которое я держал в правой руке. Взгляд сенсея был тяжёл, как кузнечный молот. Кажется, разговор с глазу на глаз уже начался.

— Это личный разговор? Или служебный?

— Служебный.

— Следуйте за мной, Рэйден-сан.

Я отметил вежливое обращение ко мне, ничтожному. Нет, не ко мне — к службе Карпа-и-Дракона, от имени которой я обращался к сенсею. Ясухиро всегда умел дать понять собеседнику, чего он стоит, даже если не держал в руке палку или плеть.

Идти пришлось недолго. Я ждал чего угодно, но только не этого: сенсей привёл меня в святая святых — в комнату, где стоял доспех его предка, укреплённый на кипарисовой вешалке. Сюда пускали немногих. Сам я был тут всего дважды: когда Ясухиро принимал клятвы учеников, и ещё раз, по мелкому поручению учителя.

— Я слушаю вас, — повторил сенсей.

— Эта нагината… Она вам известна?

— Вы позволите?

Приняв оружие от меня, Ясухиро некоторое время размышлял о чём-то своём. Нагината подрагивала в его пальцах. Сенсей перекладывал её из руки в руку, иногда перебрасывал, давая «длинному мечу» на миг повиснуть в воздухе, поворачивал, наклонял. Движения были простенькими, задумчивыми, не имевшими боевого смысла, но я не мог избавиться от впечатления, что сенсей ведёт трудный поединок. Мне даже показалось, что в глубине шлема, принадлежавшего давно умершему воину, прямо за железной маской демона, зажглись багровые огни. Они светились в прорезях глазниц, словно предок Ясухиро тоже следил за действиями потомка — и понимал в них куда больше моего.

— Три схватки из пяти, — пробормотал сенсей.

— Что, извините?

— Я выиграл у неё три схватки из пяти. Это стоило мне большого труда. Ещё год-другой, и я возьму не более двух побед. Я старею, это следует признать.

— Она умерла, сенсей.

Я отлично понял, о ком идёт речь. Я только не знал имени.

— Как?

— Её убили. Перерезали горло. Я взял нагинату из её могилы.

— Это не значит, что она умерла, — Ясухиро еле заметно улыбнулся. — Вам это известно не хуже моего. Впрочем, новое тело… Нужно время, чтобы привыкнуть к нему, восстановить навыки. Новое тело не всегда готово к схваткам. Вы знаете, в ком она переродилась?

— Вы знаете, как её зовут? — ответил я вопросом на вопрос.

Это было неучтиво по отношению к сенсею. Но младший дознаватель мог позволить себе мелкую неучтивость по отношению к допрашиваемому свидетелю.

— Сидзука Йоко из Эдо, — он ещё раз улыбнулся. — Странствующая онна-бугэйся[69].

Я оценил чувство юмора сенсея. Или, скорее, родителей женщины. Сидзука — тихая, спокойная. Вряд ли эта фамилия соответствовала характеру женщины, труп которой мы нашли в свежей могиле. Тихие женщины не расхаживают с алебардами наперевес, и уж тем более не являются в школы боевых искусств, чтобы бросить вызов такому человеку, как Ясухиро Кэзуо. Имя Йоко — «уверенный ребёнок» — подходило ей куда больше.

— Значит, три схватки из пяти? С кем она сражалась перед вами?

— Ни с кем.

Я остолбенел. Бросивший вызов никогда не выходил сразу против главы школы. Сперва с ним бились младшие ученики, потом — старшие, потом сын сенсея…

— Здесь для неё не было соперников, — Ясухиро понял моё замешательство. — Никого, кроме меня. К чему зря тратить время? Я не люблю смотреть, как унижают моих учеников.

И моего сына, услышал я недосказанное.

— Это был её первый визит к вам?

— Нет. Она приходила два с лишним года назад. Три поражения из пяти — тогда она сражалась с моим сыном. С тех пор её мастерство возросло.

— Вы к тому времени уже были знакомы? Я имею в виду её первое появление.

— Нет. Она представилась, когда вошла во двор школы. Я сразу понял, что передо мной онна-бугэйся. Мне даже не надо было видеть, что она вооружена. Походка, осанка — такое не спрячешь.

— Она была одна?

— С ней был ученик, молодой человек чуть младше госпожи Йоко. Он сопровождал её и в первый раз, и во второй.

— Как вы поняли, что он ученик, а не слуга?