Повести о Ветлугине

Древесные щупальца, некоторые из них обломанные, поврежденные, тянулись к нам со всех сторон. То там, то здесь показывалась из-под земли нарушенная, разорванная корневая система. В одном месте я разглядел даже повалившийся набок ствол.

— Почему только корни? Что происходит здесь?

— Пласт постепенно выгорал, — сказала Лиза. — Под землей образовывались пустоты. Возникали микросбросы, обрушения…

— Землетрясение в миниатюре?

— Да, похоже на землетрясение, но строго локализованное.

Таким образом, мое первое впечатление от ущелья — рамка без картины, рамка, из которой вынули картину, можно было выразить еще точнее: рамка, висящая косо на гвозде.

2

— Сядем, если вам эта все равно, — сказала Лиза. — Я устала.

Мы вернулись к лодке, у которой все так же неподвижно лежал Бульчу.

— Лес ушел отсюда, — ласково сказала Лиза, наклоняясь над ним и, как маленького, гладя по голове. — Но мы догоним лес, Бульчу! Это в том случае, — Лиза подняла на меня глаза, — если подземный пожар не погас, а только продвинулся вперед.

— Может, дать ему лекарства? — озабоченно спросил Савчук, глядя на Бульчу.

Наш проводник очень любил лечиться. Щеголяя своей образованностью, торжественно развертывал пакетик, потом так же неторопливо, косясь на нас, ссыпал порошок на ладонь и с видимым удовольствием заглатывал. Однажды из-за моего недосмотра он в один прием уничтожил целую коробочку салола.

Но сейчас Бульчу отказался от лекарства.

Охотник поднял на Лизу заплаканные глаза, отрицательно покачал головой и снова опустил ее. Он не поверил Лизе. Он думал, что его хотят утешить, обмануть.

— Мы слушаем, — поторопил я Лизу.

— Видите ли, товарищи, — так начала Лиза. — В одном отношении я счастливее вас. Я уже видела подобный оазис…

— Где? Когда?

— Очень далеко от Бырранги. В этом году весной. На реке Виви… А знаете, как называлась она на старых картах?

— Что-то припоминаю… — начал было Савчук.

— Горелая!.. Виви — это эвенкийское название.

— Почему же Горелая?

— Потому что там было много подземных пожаров. Большинство из них происходило очень давно, еще в третичном периоде.

— От чего?

— От молнии, например. Пожары могли возникнуть от разряда молний. Ну вот!.. Но, кроме того, нам показали одну гарь сравнительно недавнего происхождения. Пожар начался, вероятно, лет пятьдесят-шестьдесят назад.

— И что же вы увидели?

— Понимаете, гора постоянно дымится, точно в глубинах ее скрыт неугасающий вулкан. По рассказам местных жителей, снег не держится там в течение всей зимы. Еще бы! Ведь внутри горы происходит беспламенное горение. Я убедилась в этом воочию. Прикрепила к концу длинной палки трут, сунула его в каменистую расщелину, и трут загорелся. Вот вам!

— А растительность? — спросил Савчук с нетерпением.

— Ну конечно, пышная растительность. Тучные луга! Березовая роща! Полно ягод!.. Потом я просматривала соответствующую литературу. Подобные описания гарей есть у Эйхвальда, Третьякова, Элизе Реклю.

— Значит, не такая уж редкость?

— В Сибири гари повсеместны. В Кузнецком бассейне есть пласт угля, который горит уже больше ста лет…

Я мельком взглянул на прикорнувшего у костра Бульчу.

— Теперь понятно, — сказал я, — почему ты так дотошно расспрашивала Бульчу о Стране Семи Трав.

— Я проверяла отдельные детали пейзажа.

— Какие детали? — удивился Савчук.

— Очень важно было узнать, чем пахнет Страна Семи Трав. Если серой — значит, все-таки это не гарь, а вулкан. Правда, в некоторых углях есть большие примеси серы. Но тогда вряд ли была возможна такая пышная растительность. Бывали ли вы когда-нибудь на химических заводах, вырабатывающих серу? Они обычно окружены на редкость плохонькими скверами.

— Потом вы интересовались цветом оазиса, — вспомнил Савчук.

— А как же! Цвет оазиса имеет огромное значение. Бульчу подтвердил, что в отдельных местах земля действительно кирпично-красного цвета. Ведь глина обжигается, как кирпич.

— В общем, все одно к одному…

— Да. Постепенно я убедилась, что Петр Арианович наткнулся на гарь в горах Бырранга.

— Но он думал, что это вулкан.

— Только в самом начале. Сходство между гарями и вулканами довольно велико. Недаром геологи называют гари «лжевулканами».

— Вот как!

— В свое время Петр Арианович, несомненно, читал Спафария, Гумбольдта, Семенова-Тян-Шанского. Ведь спор о вулканах в Сибири — это давний спор. Он тянется два с половиной столетия.

Оказалось, что двести пятьдесят лет назад Спафарий слышал о вулканах на берегах Нижней Тунгуски. Страленберг описал огнедышащую гору недалеко от низовий Енисея. Наконец, Гумбольдт, со слов нескольких путешественников, заявил о наличии «многих вулканов» в Сибири.

Против Гумбольдта выступил Шренк, затем Семенов-Тян-Шанский.

Однако еще в 1932 году в газете «Советская Сибирь» сообщалось о том, что у подножия Кузнецкого Алатау обнаружен потухший вулкан.

По берегам небольшого озера, находившегося неподалеку от села, были якобы разбросаны куски застывшей лавы. «Не является ли озеро кратером вулкана?» — высказывалось предположение в газетной статье.