Повести о Ветлугине

— Только покажи! Покажи, и все, — сказал географ с самыми убедительными интонациями в голосе. — Принесешь сюда кусок льда, который не тает, я взгляну на него, и ты сразу же отнесешь обратно. Хытындо не узнает ничего.

Нырта сделал движение головой, как бы отмахиваясь от собеседника. Он даже зажмурился, чтобы не видеть его.

Но Петр Арианович не отставал. Он пускал в ход самые разнообразные аргументы один за другим. Он сказал, что откажется от дружбы с Ныртой, — тот только горестно застонал в ответ. Он пригрозил, что напустит на него самое страшное свое колдовство, — а ведь Нырта видел на «Празднике солнца», что он умеет колдовать, — охотник задрожал еще сильнее и попытался встать, чтобы убежать, но Ветлугин удержал его.

— Хочешь, научу тебя делать такие значки? — предложил географ. — Мы тогда сможем находить друг друга по этому следу, разговаривать на расстоянии. Все удивятся. Скажут: вот так Нырта!

Упрямец приоткрыл один глаз — предложение было заманчивым, потом спохватился и зажмурился еще крепче.

— Ну, проси что хочешь, — с сердцем сказал Петр Арианович. — Слушай! — Он произнес раздельно и внятно: — Если ты поможешь мне увидеть мою душу, я подарю тебе все, что хочешь!

Нырта открыл оба глаза и внимательно посмотрел на Ветлугина: не шутит ли он?

— Все-все? — переспросил «сын солнца» недоверчиво. — Все, что захочу?

— Конечно! Только скажи что. Ну, решайся! Придумал, что просить?…

Нырта замялся. Живые черные глаза его сверкнули, но он тотчас же притушил их блеск. Охотник вздохнул. По-видимому, давнее, невысказанное желание томило его.

— Ну, говори же! — поощрил географ, радуясь, что дело идет на лад.

Нырта что-то пробурчал себе под нос.

— Громче! Повтори!

— Пуговицы, — стыдливо повторил охотник и опустил голову.

Географ с трудом подавил желание рассмеяться: торг должен быть серьезным. Шутка ли сказать: дело шло о душе, ни о чем другом!

Нырта поднял голову и с нескрываемым вожделением посмотрел на пуговицы Ветлугина. Вот что, стало быть, пленило его воображение. Пуговицы!

В деревне Последней Ветлугин носил черную сатиновую косоворотку. Она была на нем и в день бегства. Как у большинства тогдашних косовороток, воротник ее снабжен был множеством белых перламутровых пуговиц. Они спускались сверху до пояса, переливаясь матовыми отсветами, четко выделяясь на черном фоне. Насчитывалось что-то десятка полтора или два.

Правда, косоворотка давно уже изорвалась, часть пуговиц Ветлугин успел потерять, но и уцелевших, которые он переставил на свою одежду из замши, хорошо выделанной оленьей кожи, хватало на то, чтобы произвести впечатление на франтов в котловине. А Нырта был франтом.

Еще в первую зиму пуговицы обратили на себя внимание Нырты.

— Какие красивые белые кружочки! — сказал он шепотом. Потом робким, детским жестом протянул руку и любовно погладил пуговицы.

— Это пуговицы, — пояснил Ветлугин.

— Пу-гови-цы, — повторил охотник самым нежным голосом, не сводя с них очарованного взора.

Однако Петр Арианович не подозревал, что влечение к пуговицам так велико!

И вот сейчас эти полюбившиеся охотнику пуговицы решили успех дела.

— Конечно, друг! О чем разговор? — весело вскрикнул Петр Арианович и ухватился за ворот одежды. — Дарю! Бери!

Он присел на траву и поспешно принялся отрывать пуговицы одну за другой.

Когда Ветлугин поднял глаза, Нырты уже не было подле него. Охотник исчез, помчался за «куском льда, который не тает».

3

Географа трясло от нетерпения. Ему казалось, что время тянется очень медленно, хотя, судя по тени от деревьев, прошло не более пятнадцати-двадцати минут.

Он никак не мог дождаться Нырты, то вставал и принимался ходить взад и вперед, то садился, чтобы через несколько минут опять вскочить на ноги. Наконец географ заставил себя сесть на траву и застыл, немного подавшись вперед, вглядываясь в заросли, откуда должен был появиться охотник. В вытянутой руке Петр Арианович держал полную пригоршню пуговиц.

Слова на куске льда? Неужели это ответ на его многочисленные письма, на его призывы о помощи, посланные с оленями, с перелетными птицами и, наконец, в стволах деревьев?…

Нырта возник на лужайке неожиданно, как всегда. Он раздвинул заросли плечом — обе руки его были заняты, — осторожно оглянулся по сторонам. Потом присел на корточки и поманил к себе Петра Ариановича. Нечто круглое, белое, тускло поблескивавшее, лежало рядом с ним в высокой траве.

Яйцо гигантской птицы?

Близоруко щурясь, Петр Арианович наклонился к таинственному предмету.

— Только посмотреть! — шепотом предупредил Нырта. — Уговаривались: только посмотреть!

Ветлугин молча кивнул, продолжая рассматривать предмет, как бы плававший в траве.

Это был шар, очевидно, из стекла, но какого-то особенного, очень толстого, небьющегося. Внутри что-то чернело, а снаружи шар опоясывала непонятная надпись, четыре буквы: «СССР».

Что бы это могло значить?… Похоже на слово «Россия», только написанное наоборот…

— Как это попало к тебе, Нырта? — медленно спросил Петр Арианович, словно зачарованный глядя на шар.

Нырта молчал.

— Не с неба же свалилось?