Повести. Рассказы

— …Один ты никто, запомни! Да и почему один? Теплоход это, брат, тоже территория Советского государства. Начни, как водится, со знакомства. Больше слушай, присматривайся. Считаю, и выпить не грех с нужным человеком. Мне все-таки кажется, что преступник человек новый на судне. Во всяком случае, чужой. Груз обладания тайной налагает свои особенности на поведение: замкнутость, подозрительность… Если, конечно, речь идет не о профессиональном преступнике. Но таких вроде бы давно нет. Последний был Яша Кеплер, известный на всю Одессу контрабандист. Не слыхал? Старик уж был. Помер. Советую как-нибудь посмотреть его дело. Много там любопытного…

Мережко приостановился, посмотрел на Звонарева:

— Ты сам-то как думаешь, выгорит у нас это дело? А?.. — Он прищурился. — А вдруг! Чем черт не шутит… Мы тут тоже пораскинем мозгами. Француза найдем, куда ему деваться… Новости — радиограммой. Да! Хорошо бы «покупателя» не проглядеть! Кому-то должен же он передать платину.

Пора было подниматься в самолет. Мережко еще раз осмотрел Звонарева, словно старался запомнить. Тот улыбнулся:

— Разрешите идти, товарищ майор?

— Вам бы только из Киева по расписанию вылететь, а там ты в порядке. Даже искупаться успеешь… Ну, с Богом!

Советский теплоход «Грибоедов» стоял у причала варненского порта.

Классная номерная, пухлая, с круглым розовым лицом девушка, открыла Звонареву каюту номер 13. Две койки, стол, квадратный иллюминатор, две двери в стенах каюты. Звонарев толкнул одну из них — душ, туалет.

— А эта дверь куда? — спросил он.

— В 12-ю каюту. Вот ваша постель, а тут едет другой пассажир. Ключ будете отдавать на вахту. Номерная собралась выйти.

— Э-э… Как вас зовут?

— Лю-ба… — немножко по-деревенски протянула она свое имя.

— А не утонем, Люба?

— Не должны-ы, — улыбнувшись, ответила она, но к вопросу отнеслась серьезно. Показала Звонареву оранжевый нагрудник в шкафу, кивнула на инструкцию под стеклом, оповещавшую, что делать пассажирам в случае шлюпочной тревоги.

— Сейчас почитайте, потом поздно будет! — Она опять взялась за ручку входной двери.

— И как же, Люба, развлекаются здесь?..

— Ну как развлека-аются… — говорила она медленно, немного нараспев. — Кто книжку читает, а кто в ба-аре сидит. В музыкальном салоне танцы…

— Много у вас баров?

— Хвата-ает. Да по вас не скажешь, что вы это…

— Что?

— Вином балуетесь… Лицо такое свежее. Выглядите молодо. — Люба подробно, как все, что она делает, рассматривала Звонарева. — Кушать будете в ресторане первого класса. Не прогуляйте ужин! Я пойду…

— Поговорите со мной еще!

— Нельзя-а. На вахте я. Да и не положено нам с пассажирами… — Люба задумалась на секунду, — уединя-аться.

— Мы же не больно что… Просто разговариваем.

— Просто не просто, а в каюте одни. Мало ли, кто что подумает…

Люба степенно вышла. Звонарев подошел к зеркалу, долго смотрел на себя, размышляя, потом разделся и нырнул под холодный душ.

Через час Звонарев ужинал в полупустом ресторане. Официантки убирали посуду.

Пожилой, полный строгого достоинства мужчина, видимо директор ресторана, разговаривал в углу зала с другим, маленьким, лысым, с бегающими глазками, точно у него обнаружена недостача. Он что-то сообщал, угодливо поднимаясь на носках к лицу собеседника…

— Лида, пассажир ждет! — крикнула одна из официанток.

Подошла официантка, брякнула стакан с чаем на угол стола — не дотянуться. Повернулась уйти.

Звонарев поморщился:

— Минутку!

Официантка скользнула по нему равнодушным взглядом.

— Вас ведь Лида зовут? — спросил Звонарев, пристально вглядываясь в ее лицо. — А, вспомнил! Вспомнил, где вас видел. Вы с Молдаванки, верно?

— Чепуха?! — фыркнула Лида.

Звонарев прищурился, как бы не веря:

— Вас трудно спутать с другой.

Комплимент подействовал, нечто живое мелькнуло в глазах официантки.

— Вы спутали, — уже мягче сказала она. — Никогда я там не жила и была-то несколько раз. У меня подруга с Мясоедовской…

— На Мясоедовской я вас и видел. Как же! И подругу вашу помню. Такая… некрасивая…

О, дружба женская! Лидочка таяла на глазах.

— Пейте чай, остынет. Это вообще-то не мой стол. Я вон те обслуживаю. Хотите, к себе пересажу?

— Ли-и-да! — укоризненно посмотрел на нее Звонарев. — Как же иначе?

— Вы сели тут, в Варне?

Он кивнул:

— У вас тут женское царство! Одни девушки. И очень хорошенькие… — Он взглянул ей прямо в глаза. — Мужчины только командуют…

— Почему же? На камбузе ребята есть. Повара… Во втором классе трое официантов — ребята из училища. — Лидочка считала, шевеля пухлыми губками. — Много… Человек сорок, наверное, если не больше…

Проходивший мимо директор ресторана бросил в их сторону взгляд. Лида сразу отошла.

— Приятного аппетита! — сказал он Звонареву. — Как покормили?

— Прекрасно.

— Опаздываете…

— Я только что поднялся на борт.

— Извините… Клячко! — окликнул директор мелькнувшего в дверях администратора. — Давай собирай комиссию! Инвентаризацию проводить будем. Радиограмма пришла — уценили иностранный коньяк…

Директор с длинным, чуть сутуловатым Клячко скрылись в дверях.

Судно еще стояло, но уже начало работать мощное сердце машины. Об этом говорила легкая вибрация под ногами.