Повестка

— Чего вы ждете от меня?

— Попробуйте установить, следят ли за мной. Если это и в самом деле так, выясните, кто ведет слежку, кто платит.

— Первые два пункта особой сложности не представляют. Третий может оказаться невыполнимым.

— И все же попытайтесь.

Кроуфорд раскрыл тоненькую папку.

— С клиента я беру сто долларов в час, — сообщил он, глядя Рэю в глаза и ожидая реакции. — Плюс накладные расходы. И в случае успеха — вознаграждение: две тысячи.

— Не будете возражать против наличных?

Губы детектива дрогнули в подобии улыбки.

— В нашем бизнесе наличные всегда предпочтительнее. — Кроуфорд принялся заполнять бланк контракта.

— А не могут они прослушивать мои телефоны? — спросил Рэй.

— Проверим. Купите новый сотовый и не регистрируйте его на свое имя. Связь будем поддерживать главным образом по нему.

— Надо же, — пробормотал Рэй, подписывая контракт.

Кроуфорд положил лист бумаги в папку, раскрыл рабочий блокнот.

— В течение недели придется координировать все ваши передвижения. Занимайтесь чем угодно, только ставьте меня в известность, чтобы я имел возможность распределить людей.

«На перекрестках за мной будут скапливаться пробки», — подумал Рэй.

— Я живу спокойной, размеренной жизнью. Бегаю по утрам, иногда хожу на работу, временами летаю. Семьи у меня нет.

— Что-нибудь еще?

— Еще я обедаю и ужинаю. От завтраков воздерживаюсь.

— Какая тоска. — Кроуфорд почти улыбнулся. — Женщины?

— Если бы. Только в перспективе, сейчас на примете никого. Будет у вас кандидатура — познакомьте.

— Что, собственно говоря, ищут парни из Миссисипи?

— Семейство у нас довольно старое, добра хватает: редкие книги, фамильные драгоценности, столовое серебро и прочий хлам. — На сей раз фраза вышла убедительной, детектив кивнул:

— Ну вот, хоть какая-то конкретика. И вы являетесь наследником?

— Совершенно верно.

— Где хранится наследство?

— Здесь, на складе Чейни, Беркшир-роуд.

— Его стоимость?

— Гораздо ниже той, что предполагают мои родственники.

— Назовите примерную цифру.

— Около полумиллиона.

— У вас есть на него официальные права?

— Скажем так — да. Не хочу входить в детали, они отнимут часов восемь и наградят нас обоих головной болью.

— Верю.

Кроуфорд черкнул что-то в блокноте; беседа, похоже, двигалась к завершению.

— Когда у вас появится новый телефон?

— Отправлюсь за ним сейчас же.

— Отлично. Могу я осмотреть ваше жилище?

— В любое время.

Три часа спустя Кроуфорд вместе с каким-то коротышкой, которого он называл Тычком, закончил дотошную инспекцию квартиры. Телефоны Рэя оказались чисты, ни «жучков» в стенах, ни видеокамер в вентиляции тоже не обнаружилось.

— Здесь все в порядке, — уже с порога бросил детектив.

Рэй придерживался другого мнения. Пустить в свою жизнь посторонних, платить за то, чтобы в ней копались, и считать, что «все в порядке»?

За спиной раздался резкий телефонный звонок.

Судя по голосу, Форрест был трезв, слова его звучали внятно и четко:

— Привет, братец.

По укоренившейся за многие годы привычке Рэй внимательно вслушивался в интонацию. Форрест сказал, что чувствует себя превосходно, и это могло означать лишь одно: он действительно воздерживается от спиртного и наркотиков. Интересно, как долго? Уточнять Рэй не стал.

Вместо упоминания об отце, Гарри Рексе или особняке Форрест внезапно выложил:

— Я нашел новую работу. — Голос брата был полон энтузиазма.

— Рассказывай. — Рэй опустился в кресло.

— Ты когда-нибудь слышал о «Беналотофиксе»?

— Нет.

— Я тоже. В народе его называют «Тощий Бен». Знакомо?

— Ответ отрицательный, извини.

— Это патентованные пилюли для похудения, выпускаются в Калифорнии компанией «Лурей продактс». Последние пять лет врачи-диетологи выписывают их как одержимые, потому что средство работает! Оно не совсем подходит для дам, которые горят желанием сбросить фунтов двадцать, но в целом дает превосходные результаты. Ты не уснул?

— Я весь внимание.

— Проблема в том, что через год или два после курса у многих пациенток начинает подтекать сердечный клапан. Тысячи женщин оказались в кардиологических клиниках, суды Калифорнии и Флориды завалены исками против компании. Около полугода назад вмешалась сенатская комиссия по здравоохранению, и в прошлом месяце «Лурей» была вынуждена отозвать свою продукцию с рынка.

— В чем непосредственно заключаются твои обязанности, Форрест?

— Теперь я — консультант.

— И по каким же вопросам?

— Рад, что тебя это интересует. Сегодня, например, я побывал в Дайсберге, Теннесси, беседовал с супружеской парой. Врач, которому платят те же юристы, что и мне, проверил их моторы, написал заключение и… Ну, смелее!

— Ты обрел новых клиентов.

— Именно. Сейчас их у меня уже сорок.

— Сколько в среднем выплачивают по иску?

— Десять тысяч. Исков у нас более восьмисот, это восемь миллионов долларов. Половина уходит юристам, а бедные пациентки остаются ни с чем. Добро пожаловать в эру массового надувательства!

— А ты-то что имеешь?

— Базовый оклад, премию за каждого нового клиента и процент от выигранного иска. В целом по стране их может быть полмиллиона, так что мы уверенно смотрим в будущее.

— Предвкушая пять миллиардов?