Повестка

– Не поверите: более трехсот миллиардов. Скандал поднялся жуткий. Производители табака на корню скупили всех адвокатов. Лил золотой дождь, а я прятался под зонтиком.– Вспыхнувшее в душе чувство острой жалости к себе Френч смыл щедрым глотком вина.

– Отличные устрицы,– проговорил Рэй.

– Двадцать часов назад они лежали на морском дне.– Наполнив бокалы, хлебосольный хозяин склонился наконец над своей тарелкой.

– Что бы вы получили, расставшись с миллионом долларов?

– Два к одному.

– То есть два миллиона?

– Совершенно верно. Год спустя я все еще не мог оправиться от потери. Надо же, свалять такого дурака!

– А потом появился «Райекс».

– Ага.

– Как вы на него вышли?– Рэй знал, что пространный ответ позволит ему без помех заняться едой.

– Я находился на юридическом семинаре в Сент-Луисе в то самое время, когда по всей стране адвокаты делали бешеные деньги на табаке и асбесте. В местном баре познакомился с коллегой из маленького городка. Его сын занимался медициной в Колумбийском университете, изучал новые препараты, в том числе и «Райекс». Данные исследований поражали: оказывается, «Райекс» превращал человеческую почку в сито. Но, поскольку пилюли только появились на рынке, потребитель ничего еще не знал. В Чикаго у меня имелся знакомый эксперт, он-то и отыскал через своего родственника Клита Гибсона. Мы заинтересовались статистикой, провели множество опросов, и пожалуйста – на «Майер – Брэк» обрушилась лавина исков. Оставалось лишь заполучить вердикт суда.

– Почему вы решили не связываться с присяжными?

– Я очень люблю присяжных. Я пестую их, ублажаю всеми возможными способами, я покупаю их пачками. Беда лишь в одном: уж слишком они непредсказуемы, а мне требовались железные гарантии. Да и суд должен был быть скорым. О «Райексе» уже пошли слухи, юристы начали сбиваться в голодные стаи. Первый, кто добился бы в суде положительного вердикта, обеспечил бы себя на всю жизнь, понимаете? Особенно если слушать дело на Юге, где-нибудь в Билокси. «Майер – Брэк» – компания швейцарская, и…

– Знаю, я читал архивы.

– Все?

– Да, вчера в Хэнкоке.

– Европейцев наша система судопроизводства доводит до исступления.

– Вот как?

– В хорошем смысле. Она вынуждает их быть честными. Старушка Европа и представить себе не может, чтобы какое-то ее снадобье покалечило человека. Но когда речь идет о миллиардах долларов, сантименты отходят в сторону.

– Производитель знал о губительных свойствах «Райекса»?

Френч запил проглоченную устрицу бокалом вина, поднес к губам салфетку.

– И довольно давно. Но пилюли настолько эффективно снижали уровень холестерина, что «Майер – Брэк» без колебаний выбросила их на рынок. Несколько лет о побочном воздействии никто не слышал. Потом взорвалась бомба. Что такое нефрон, вам известно? Знаете, как работают почки?

– Ради всего святого – нет.

– Внутри каждой почки находится примерно миллион крошечных фильтров, медики называют их нефронами. Так вот, синтетический компонент «Райекса» медленно растворял стенки фильтров. Умирают от этого далеко не все – Гибсону просто не повезло,– но последствия для организма необратимы. Почка – настоящее чудо природы, во многих случаях она способна сама себя восстанавливать – только не после пяти лет употребления «Райекса».

– Когда «Майер – Брэк» поняла, что возникли серьезные проблемы?

– Трудно сказать. Мы предъявили судье Этли некоторые из внутренних документов компании, где аналитики призывали к осторожности и требовали от руководства продолжения исследований. Результаты тестов, проведенных через четыре года с момента выпуска препарата, свидетельствовали о том, что состояние здоровья многих потребителей значительно ухудшилось. Я считал необходимым найти идеального клиента – это удалось, собрать доказательную базу – это тоже закончилось успехом – и передать дело в суд, обогнав конкурентов. Тут-то и вступил ваш отец.

Тенью возникший за их спинами стюард убрал блюда с пустыми раковинами и поставил на стол салат из крабов. Вторую бутылку бургундского мистер Френч выбрал лично.

– Что происходило после процесса Гибсона?– спросил Рэй.

– «Майер – Брэк» умылась слезами. Эти высоколобых зазнайки готовы были на коленях ползать. Перед началом суда у меня на руках имелось четыре сотни исков – и никакого прикрытия. По его окончании количество исков выросло до пяти тысяч, а вердикт принес победившей стороне одиннадцать миллионов долларов. Я устал отвечать на телефонные звонки измученных завистью коллег, в течение трех недель облетел полстраны, подписывая контракты о совместной работе. Позже, месяца через четыре, истцы и представители ответчика собрались в Нью-Йорке на конференцию по взаимному примирению. За пару часов мы уладили шесть тысяч дел, отсудив у компании семьсот миллионов долларов. Еще месяц спустя тысячу двести исков «Майер – Брэк» удовлетворила двумястами миллионами.

– Сколько же составила ваша доля?– Любой другой собеседник наверняка счел бы подобный вопрос по меньшей мере неделикатным, но Паттон Френч явно сгорал от желания похвастаться своими гонорарами.