Повестка зовет на подвиг

– Ты ведь с Володей моим и на контрактной службе в одной части был?

– Ну, был, – продолжая недоумевать, согласился Пашка.

– А вот скажи ты мне, Паша, где мой Володя служит сейчас и кем?

Бывший десантник тряхнул головой и ответил, не задумываясь:

– Да тут рядом, тетя Тоня, под Балашихой. В инженерной роте на базе спецназа парашютистов. Каптерщиком.

Ответил он так по привычке. Пока сам служил по контракту, своей матери тоже вдохновенно плел, что простым слесарем на ремонтной базе, что, мол, автомат в руках в этой части ни разу не держал – забыл типа как эта штука выглядит. Да и потом даже пьяный не говорил. И знал, как Вовка матери отвечает на те же вопросы. И все бы ничего, да только кто такой каптерщик, знали даже те дружки, которые не служили в армии. Поэтому собутыльники тут же подняли Пашку на смех.

– Слушай, Паша, может, ты и сам всю службу в каптерке просидел, а не с парашютом прыгал?

Услышав дружное пьяное ржание, бывший десантник не выдержал и, начисто забыв о Вовкиной матери, которая все еще никуда не ушла, «встал в позу»:

– Да что вы знаете?! Да что вы понимаете?! Душары зеленые! Да пока мы с ним кровь за Родину проливали, вы только по прошмандовкам бегали да бухали!.. Вы даже драться-то толком не умеете! Каптерщик! Да вы знаете, что из вас может сделать простой каптерщик из спецназа?! Фарш! Думаете, он там на складе целый день спит? Валенки считает? Сами вы валенки! Да вам от одного вида нашей полосы препятствий плохо станет! Из вас ни один до середины даже не доползет, не то что не добежит!

Пашка махал руками, кричал еще что-то, распаляясь все больше, но Антонина Тимофеевна его уже не слышала. От Пашкиных слов ее уверенность в том, что увиденное тогда в телевизоре не плод воображения и на экране был именно Володин сослуживец, только окрепла. Окружающий мир поплыл у нее перед глазами.

Антонина так и не смогла потом вспомнить, как добралась до квартиры, как поела, даже не разогрев ужин. Она пришла в себя, только когда поняла, что беспрестанно щелкает пультом, переключая каналы в поисках выпусков новостей.

Глава 24

Миссию Армии спасения, занимавшую большой пустырь, Локис и Петренко увидели издалека. Слишком уж выделялись аккуратные большие палатки армейского образца и ярко раскрашенные жилые трейлеры на фоне скромных жилищ, обычных на городских окраинах. Вскоре десантники подошли к миссии достаточно близко, чтобы, во-первых, иметь возможность все как следует рассмотреть, во-вторых – не привлекать к себе внимание «миссионеров» раньше времени.

Осмотревшись, Локис пришел к выводу, что они выбрали правильную линию поведения, едва ли не единственную в сложившейся ситуации. Мимо них уже проехало несколько патрулей, как военных, так и полицейских, но никто даже не сбавил скорости, проезжая мимо двух парней, несомненно, европейской наружности. И в самом деле, что должны были думать патрульные, видя двоих белых возле миссии международной гуманитарной организации? То есть, проще говоря, рядом с местом, где полно этих самых белых? Да ничего плохого они не должны думать. С этой стороны парни себя обезопасили. Только не нарваться бы ненароком на настоящих хозяев того, что на них сейчас надето.

Теперь следовало стать своими в самой миссии. Локис тяжело вздохнул, трезво оценивая свои познания в английском, и повернулся к саперу:

– Значит, так, Сашка. Есть одна идея. Очень надеюсь, что у них в миссии только американцы. Это здорово облегчило бы нам жизнь... Говорить буду я, ты только поддакивай. Можно с твоим «немецким» акцентом. Мы с тобой – туристы-орнитологи, то есть птиц изучаем... Эстонские орнитологи.

– Почему именно эстонские? – удивился сапер.

– Потому, что Эстония отсюда очень далеко – есть шанс не нарваться на «земляков», которые расколют нас в один момент. К тому же в Эстонии много тех, кто знает русский. Да и самих русских пока еще тоже. Это я говорю на случай, если тут кто-нибудь умеет хотя бы отличить на слух эстонский язык от русского.

– Ясно, – кивнул старшина. – И как мы оказались так далеко от любимой родины Эстонии?

– Повторяю: мы – орнитологи. Изучали птиц на здешних болотах. Во время урагана потеряли свою группу, угодили в болото, еле выбрались. Ясно?

– Чего тут неясного? – проворчал Петренко. – А если среди них все-таки есть эстонцы? Или эти, как их, орнитологи?

– Все может быть. Рискнуть все равно придется. Выбора у нас нет. А если там найдутся другие птицеведы – тогда отпираться не будем, скажем, что учеными назвались для солидности, а на самом деле нас в экспедицию взяли как вспомогательный персонал. Носить, охранять, чинить. Ну и так далее. Типа ученые – народ хлипкий, ну, там еще полгруппы девушек было. Типа того. Понял?

– Ну, Вовка, – хмыкнул сапер, – ты даешь. Толково придумано. Понял, конечно, все понял. Одного только не пойму: почему ты в Службу внешней разведки не пошел? Для простого десантника ты слишком умный.

– В этой конторе, Саш, тоже не любят слишком умных, как и везде. Да и нет у меня диплома о высшем образовании, а без него туда почему-то не берут. Ну что, пошли?

* * *