Повезет в любви

– Что? Нет-нет. Они все в процессе. И вообще, я никому их не показываю.

До этого момента я ни разу не видела Сета смущенным и улыбнулась.

– Так ты у нас режиссер, которому не нужны зрители?

Он засмеялся:

– Пока что да.

– Ну, когда будешь готов, я рядом. – Я поежилась. До меня всегда слишком поздно доходил смысл только что произнесенных мною слов. Пришлось дать задний ход: – В смысле затем, чтобы я посмотрела фильмы. Ну, твои фильмы.

Мы подъехали к моему дому. Сет припарковался у обочины и, повернувшись ко мне, сверкнул улыбкой.

– Я понял, что ты имела в виду. И спасибо.

Глава 17

Я СИДЕЛА НА КРОВАТИ и смотрела на остаток на банковском счете, открытом на телефоне. Тридцать три миллиона пятьсот пятьдесят шесть тысяч двести шесть долларов и сорок два цента. Понадобилось почти четыре недели, чтобы они пришли, – меньше времени, чем предполагалось, – но вот они все на моем счете, все до последнего цента. Я все не могла выровнять дыхание. Взгляд было не оторвать от этой суммы. Телефон скользил в руках, и я вытерла ладони о пижамные штаны.

Сет обвинил меня в том, что я не знала, как правильно загладить вину и исправить ошибки. Я же была уверена, что знала это, как никто другой. Этот выигрыш все исправил. Он покрывал все прошлые ошибки и все будущие, которые еще произойдут в моей жизни.

В комнату заглянул Бо.

– Эй, мама приготовила завтрак.

– Приготовила завтрак?

– Знаю, звучит как чудо, так что тебе лучше выйти.

Я и так слишком долго смотрела на телефон. Вообще, из‐за всего этого я могла опоздать в школу. Но когда я проснулась и телефон радостно сообщил о пополнении счета, как я могла туда не заглянуть? Я потопала ногами и взвизгнула. Затем подскочила, чтобы выйти вслед за Бо.

Остановившись на пороге комнаты, я снова открыла приложение с банковским счетом. Не было смысла откладывать. Я должна была поделиться со всеми своим весельем. Я нажала на несколько кнопок и с улыбкой вышла из комнаты.

– Доброе утро, – сказала мама, когда я пришла на кухню, и переложила на тарелку в центре стола стопку блинов.

– Есть повод? – спросила я. Мама каким‐то образом получила доступ к моему банковскому счету?

– Просто мы давно уже не завтракали вместе.

– Ты имеешь в виду никогда? – сказал Бо, поливая свои блины кленовым сиропом.

Папа положил блин на мою тарелку. Я прокашлялась.

– Отличное совпадение, ведь сегодня… – Я забарабанила пальцами по столу. – Мы все официально стали миллионерами.

– Что? – спросила мама. Она собиралась перевернуть блинчик, но рука замерла в воздухе.

– Я секунду назад перевела вам деньги.

Бо подскочил с места и смачно поцеловал меня в щеку. Губы у него были все в сиропе.

– Ты в самом деле лучшая сестра во вселенной!

– Чтобы завоевать этот титул, понадобился всего миллион долларов? – спросила я. – Мне казалось, все сестры лучшие на свете.

– Я съезжаю, – заявил Бо.

– Ты нашел квартиру? – спросила я.

– Ага, на прошлой неделе. Она потрясающая.

– Это замечательно, – сказал папа.

– Я хочу уйти с работы, – выпалила мама, прежде чем мы успели переварить новость Бо.

Папа перевел взгляд с брата на маму.

– Что?

– Последние несколько лет я работала за двоих и хочу отдохнуть.

Он улыбнулся:

– Тогда отдохни. Тебе определенно стоит отдохнуть.

– Точно? – спросила она.

– Точно, – ответил он. – Мы продержимся на эти деньги, пока я не найду работу.

– Это факт, – согласилась я. У родителей наладились отношения, и я была на седьмом небе от счастья. – Ты заслуживаешь отдыха, мам. Раз у вас теперь есть время, вы должны куда‐нибудь поехать.

Мама улыбнулась папе:

– Может, и поедем. Потому что мне, наверное, станет скучно и через несколько месяцев захочется вернуться на работу. Предпочтительно на такую, что не будет связана с медициной. Может, устроюсь в магазин открыток.

– В магазин открыток? – спросила я, опешив.

– Мне хочется общаться с людьми только тогда, когда они что‐то празднуют и для этого случая подбирают открытку.

– А как насчет тех, кто покупает открытку на похороны? – уточнил Бо.

– О, и открытки типа «Извини, я облажался», – добавил папа.

– Или «Отстойно, что у тебя рак», – сказала я. Мама со смехом кинула в нас блинчик. Он шлепнулся на плечо брата.

– Вот взяли и все испортили, – сказала она.

Бо разорвал блинчик пополам, одну половинку кинул мне, а вторую папе. Мы прикрылись руками, а потом тоже ввязались в бой.

* * *

Вот так я и очутилась в администрации школы, опоздав на сорок пять минут на занятия и издавая легкий аромат кленового сиропа. Сотрудница делилась со мной, что сделала бы с миллионом долларов: открыла депозит на образование своей двухлетней дочери, купила бы дом и пожертвовала деньги ветеранам, таким как ее дедушка. Я вежливо кивала:

– Отличный способ.

Она улыбнулась:

– Тебе дико повезло.

– Поверьте, я это знаю. – И очень признательна.

Она отдала мне записку, с которой я могла прийти на первый урок, и я ушла до того, как она успела выйти за рамки своего вымышленного миллиона. Пока я спускалась по лестнице, меня позвал какой‐то парень:

– Мэдди! Подожди!

Я его не знала, но все равно замедлилась.