Повезло? (СИ)

— А чего не женишься? Здесь, я слыхал, не то чтобы поощряется, но и не сказать, чтоб сильно кто-то мешал? Тем более, что я не очень верю, что никто ничего не знает, скорее наоборот.

Игорь вздохнул:

— Да не знаю я, как жене сказать. Не хочу я разводиться, и детей бросать не могу! И от Викуськи отказаться не могу, понимаешь?

Я удивленно посмотрел на него:

— А причем тут развод? Я вообще-то спрашивал, почему ты не многоженец еще, тем более, что тут и религий-то как таковых не имеется, что тебе мешает?! Н ет, если жена категорически против, то оно понятно

Лицо Игоря стоило бы запечатлеть! Он смотрел на меня со смесью недоверия, легкого отвращения, жгучего интереса и еще черт знает чего

— Ты серьезно? помолчав, спросил врач.

— Да, вообще-то, совершенно серьезно Н е верю я, что твои домашние ну вот совсем не в курсе. Если ты сам нигде не спалился то по-любому какая-то «неизвестная доброжелательница» стуканула, это у баб в крови! Не настучать на подругу как не жить, или гадость сообщить матери семейства (лицо Дараева чуть дернулось)! Так стоит ли себя накручивать и окружающих морочить?

Покрасневшая Виктория мышкой шмыгнула в коридор. Я, подождав чуть для того, чтобы она успела отойти от двери, спросил:

— Игорь, тебе железы сегодня отдать? Ты пойми, мне нужно быть готовым заранее, я не подгоняю тебя, но Ну, ты же в курсе.

Да, врачу, единственному на всей этой Новой Земле, я рассказывал, для чего и когда именно мне нужны комплекты «панацеи». В любом случае он, как один из немногих допущеных до тайны ее существования как реально сверхэффективного лекарства от старения, а также от большинства известных человечеству травматических заболеваний/повреждений знал, что я собираюсь за ингридиентами для этого леарства, и держать от него в тайне, для чего оно мне надо (учитывая, что я сам уже прошел полный курс!), особого смысла не было. Какая тайна в том, кому предназначается препарат, если уж ты знаешь о самом его существовании, да еще и занимаешься изготовлением?!

Дараев кивнул:

— Давай. Идем, только сейчас переноску возьму. Не хочу никакого риска. Ты где свой аппарат оставил?

— Да где его еще ставить? Перед больницей, на стоянке

Осмотрев замороженные железы и капнув на каждую пару каким-то реагентом, Игорь расплылся в улыбке:

— Отличный материал! Ни одна не передержана на тепле, ни одна не повреждена воздухом! Знаешь, такое впечатление, что после отстрела ты сразу их вырезал!

Я уставился на него:

— А-а-а а как иначе?! Конечно сразу, подбежал и вырезал, а что?

Врач покачал головой:

— Вот не знаю я, то ли ты дурной, то ли везучий Обычно охотники по получасу выжидают, не появится ли какой четвероногий охотничек, хищный, на свежатину, да и сам процесс вырезания ингридиентов проводят в три, а то и четыре приема! Я имею в виду охотники-одиночки, как ты.

Я задумался, вспомнив свою охоту у водопоя Н-да, это ж каким дебилом я был все это время?! С другой стороны

— То есть, железы хорошие, верно?!

Врач обреченно махнул рукой:

— Все с тобой понятно Да, отличное качество, ты даже даты отстрела указал на емкостях, замечательно. Через семь дней можешь забирать лекарство. и принялся перекладывать кофры с железами в свою термосумку. Я проводил Дараева до самого кабинета, после чего, попрощавшись и получив очередное приглашение «как-нибудь заскакивать», вышел из больницы и порулил к Ремезовым

34-е число 3-го месяца, порт Верхнего Волока.

— Аккуратнее, мать! Мне еще на ней ездить и ездить, а вы как груду железа ее дергаете! я наконец не выдержал и заорал. Было от чего! Мой кемпер грузили на систер-шип «Ладьи», называющийся «Мечтой», и делали это более чем грубо! Точнее, заехал на борт я сам, а вот креплением занималась палубная команда, и крепила эта команда отвратительно! Вот сейчас тросом толщиной в два пальца шарахнули по корпусу кемпера, и не будь он цельнометаллическим могли бы и прорубить, пластик штука хрупкая Ну не козлы?!

Не знаю, может, им я чем-то не понравился? Вроде пока моя машина оставалась на берегу, остальной груз эта банда грузила тихо и спокойно, а тут как с цепи сорвались! Благо, на ругань подтянулся старпом, и после короткого разбирательства пинком вышиб с корабля двух засранцев из четырех. Оставшимся пообещал хороший штраф, после чего работа закипела куда активнее и аккуратнее. На извинения старпома я вежливо кивнул, после чего старпом умчался по своим делам, а я, проконтролировав завершение работ, отправился обживать оплаченную каюту. В этот раз меня заселили на второй ярус? Палубу? Короче, второй этаж! Специально просил место повыше, хотя билет и стоил на три десятка экю дороже. В остальном судно ничем не отличалось от «Ладьи», по крайней мере, на мой взгляд.