Повязанные кровью

Вместе со мной в рядах защитников правого дела встал и мой сын комсомолец Денис Владленович Черешков, достойный продолжатель дела своего деда и отца. В свои неполные восемнадцать лет, он как и дед, взял в руки оружие и..."

Зазвонил телефон, Денис оторвался от рукописи и взял трубку.

- Ден? - голос Фарида был бодр и свеж как всегда. - Ден, Борька закончил свои ритуалы! Мы погребем к тебе. Что взять по дороге?

- Пива.

- Некоторые любят погорячее! Борька осип, пока изображал плакальщика. Хочет водки.

- Возьмите себе, что хотите.

- Ладно, мы идем... Да! Ты знаешь, вся эта история с нашей затеей насчет приза в сто тысяч баксов Борьке не нравится. Он уже труса празднует!

- Не по телефону об этом говорить.

Он положил трубку и решил, что прочтет рукопись до конца вечером. Или и вообще читать не будет, поскольку то, о чем писал отец касательно этого периода истории - и сам помнил достаточно хорошо, и теперь имел на события весьма отличную точку зрения. Или не имел никакой, что было бы точнее.

Правильно, все началось в конце октября, ранним утром. Отец постучал в дверь...

глава 2

Ранним октябрьским утром отец постучал в дверь комнаты Дениса, а в постели у него лежала Анька Семенова, официантка из кооперативного кафе на Арбате - девушка двадцати семи лет, толстая и круглая, как туго надутый воздушный шар.

- Ты что, пап? - спросил Денис хриплым с просонья голосом , а Анька накрылась одеялом с головой.

Отец появился на пороге строгий и подтянутый, в старенькой военной форме с капитанскими погонами на плечах. Форма уже вылиняла, но была тщательно отглажена, сверкали медали на груди, левый глаз у отца дергался в мелкой судороге, но был открыт и ясен.

- Я иду в Белый Дом, сын. - сказал он твердо. - Ты со мной?

Отцовский тон не допускал никаких возражений, наличие каких-то посторонних тел в постели сына его не смущали.

- Да, пап. Я оденусь и прийду.

- Ровно в девять я жду тебя у девятого подъезда. Я звонил, он ещё не блокирован.

- Хорошо.

Отец аккуратно прикрыл за собой двери, а Денис вернулся в постель и Аня вылезла из-под одеяла.

- Ты действительно туда попрешся?

- Отец рассердится, если я не прийду. - он обнял её жаркое тело и подумал, что выходить на улицу попросту не охота.

- Там ведь начнется кровавая бойня. Ну их к черту, Дениска!

- Ничего. Паду смертью героя, а ты принесешь на могилку цветочки.

- Тебе хоть двадцать лет есть?

- Есть. - соврал Денис, накинув себе два года.

- Врешь. Мне девчонки сказали, что я вовсе с младенцем спуталась. Хотя выглядишь ты старше. Отец такой карлик, а ты в кого вымахал?

- В дедушку.

Родословная Дениса Аню не интересовала, мысли её, как всегда перескакивали с одной темы на другую и она спросила.

- Пойдешь в наше кафе вышибалой? То есть швейцаром. Работа вечерами, до полуночи иногда позже. Хорошие деньги и навар будет. Из тебя знатный вышибала получится.

- Только этого и не хватало. Внук чекиста, сын защитника Родины служит в вышибалой!

Он перевернул её на спину и улегся сверху, тут же загораясь в ответ на сонную теплоту её упругого тела.

Это была его четвертая женщина, а с первой тройкой все было как-то не так - молодые соплюшки, которые более всего боялись забеременеть, все время повизгивали, но не от страсти, а от страха, сами не получали радости и Денис никаких особых восторгов не испытывал - ничуть не больше, чем от онанизма, которым он занимался года три в ранней юности. Аня забеременеть не боялась, поскольку чем-то предохранялась, была темпераментной до стонущих криков, царапалась и кусалась а в критические минуты начинала ругаться матом так, что Дениса охватывал смех в самый неподходящий момент.

Он потянул с её горячих бедер ночную рубашку, а она тихо засмеялась.

- А ты не опоздаешь на свою войну? А то ведь папочка розгами выпорет!

И через секунду запыхтела, заохала, тут же включаясь в резкое движение тел.

Еще минут через сорок она ушла, напомнив, что место вышибалы в кафе остается вакантным и его, Дениса, туда примут - что много лучше, чем торговать на улицах газетой "Правда", которую никто уже не покупает, кроме окончательно замшелых пенсионеров.

Денис наскоро позавтракал, накинул джинсовую куртку и спустился на двор, где Фарид махал метлой, продолжая дело своего деда - отец тоже числился в дворниках и жили Хомятовы на первом этаже этого дома с довоенных времен.

- Ты куда так рано? - подивился молодой дворник - Следом за Анькой бежишь? Сперва выгнал, а теперь повиниться решил, да?

Жизнь этого дома мимо Хомятовых не проходила ни в одной детали уже много десятилетий.

- Да нет, - ответил Денис. - Другие дела.

- Да ты же следом за отцом в Белый Дом двинул! - догадался и засмеялся Фарид. - Ну и припарадился твой старик! Как то ему не по возрасту капитанские погоны. Какого черта он их напялил?

- До каких дослужился, - буркнул Денис.

- Слушай, а я с тобой пойду! Подожди, только инструмент отнесу и кроссовки надену.

Денис присел на сломанную скамью и закурил - отец не был против его курения, запрещалось дымить только на кухне. Фарид появился через несколько минут с большой сумкой в руках и весело сообщил.