Повиновение

– Я до шести лет ходила на горшок, – призналась она. – Боялась садиться на унитаз. Думала, что меня засосет в тёмную пучину, в которой я больше никогда не смогу увидеть родителей. Мама пыталась убеждать, что унитаз не страшный, но на меня уговоры не действовали. Только в шесть лет, когда я пошла в школу и на одном из уроков, на котором мы рассказывали про свои страхи, рассказала, как до сих пор хожу на горшок, одноклассники меня устыдили. В тот же день я смогла перебороть страх. Мама была права. – Натали тяжело вздохнула. – Катрина, я веду к тому, что только насмехательства одноклассников помогли мне перебороть страх и принять решение. Я приняла это чёртово решение. И никто меня к нему не подталкивал. С вами у меня нет никакого права выбора.

– Натали…

– Помолчи, пожалуйста! – перебила Натали. – Не надо мне ничего говорить. Я не дура, Катрина. Вы меня просто используете, эксплуатируете в своих целях, не давая права выбора. И это, к моему сожалению, касается не только секса. Вчера днём, перед тем как поехать в салон красоты, я попросила дать мне время, чтобы обдумать поездку в Париж. Но вы мне не дали права выбора. Ты сама зашла в гримёрку и сказала, что поедешь в Нью-Йорк, а я с Дереком отправлюсь в Париж. Да, я очень хочу увидеться с родителями. Но не нужно принимать за меня решения. Вы ведь сами приготовили контракт, по которому у меня после подиума должна быть неделя отдыха. Но вы даже здесь не придерживаетесь прописанных контрактом пунктов.

Натали встала из ванной и в мокром виде прошла мимо женщины в спальню.

– Я поеду в Париж, Катрина, – сказала она. – Но не потому, что вы этого захотели, а из-за родителей, с которыми я не виделась несколько месяцев. Я и дальше буду заниматься с вами сексом, однако это будет происходить только тогда, когда я сама этого захочу. И если вы ещё раз примете решение за меня, попытаетесь затащить меня в постель, или вмешаетесь в личную жизнь, я подам на вас в суд. У меня достаточно оснований вас засудить. Вы меня эксплуатируете, не соблюдаете условий контракта, постоянно домогаетесь, а твой муж шантажом затащил меня в постель, чтобы лишить невинности. Поймите, что я не ваша собственность…. Либо мы работаем по моим условиям, либо вы разрываете контракт в мою пользу, иначе встретимся в суде. Я больше не намерена это терпеть.

Катрина вышла из ванной и, глядя на мокрую девушку, пошла к двери.

– Спокойной ночи, Натали, – спокойно сказала она, после чего вышла из спальни.

Глава 13

Приведя волосы и внешний вид в порядок, Натали хотела лечь спать, чтобы хорошенько выспаться и остудить мысли. Но стоило ей лечь под теплое одеяло и расслабиться, как за стенкой супружеская пара стала заниматься сексом. Сначала до Натали доносился только скрип дубовой кровати, который постепенно заглох под протяжными стонами Катрины. Судя по её громким стонам, Дерек трахал свою жену в присущей манере, находясь на грани секса и обычного изнасилования. Но раз уж они двадцать лет в браке и Катрина не подала на развод, её такая манера секса полностью устраивает.

Было слышно, как опытные супруги, прожившие в браке двадцать лет, за которые у них родилось двое детей, прекрасно понимают и чувствуют друг друга настолько, что Натали было до них очень и очень далеко. Больше всего выделялась Катрина. Женщина, мать двоих детей то просила мужа обесчестить её в самой грубой, грязной и жестокой форме, то молила о пощаде и умоляла остановиться. Всё это было слышно настолько хорошо, словно Натали вернулась в съёмную квартиру супругов и снова наблюдала за их близостью с кресла. Вот только всё было иначе.

Хоть Катрина и была на пике блаженства, – громкие вопли были прямым доказательством, – Натали ничуть не стыдилась их поведения. Девушка испытывала чувство отрешенности. Она не была возбуждена, потому что ничего не хотела.

И раз уж супруги только начали заниматься любовью, Натали взяла с тумбочки пульт и включила жидкокристаллический телевизор, висящий на стене, напротив кровати. Зная о ненасытности Дерека не понаслышке, просмотр телевизора был единственным верным решением. Секс супружеской пары может продолжаться часами, за которые Натали физически не сможет уснуть.

Перелистывая канал за каналом, стараясь не делать акцент на стонах возбужденной женщины, она вспомнила, что в торговом комплексе присутствовали репортеры и операторы разных каналов. Глупо было предполагать, что бельгийские монтажеры за несколько часов смонтировали отснятый материал и подали его на телевиденье, но Натали решила проверить все каналы мод. К огромному удивлению она увидела на канале FSF знакомый зал, на котором сегодня проходил показ мод.

– Твою мать… – Натали схватила с тумбочки телефон и быстро нашла в списках контактов мамин номер.

Разницы в часовых поясах между Бельгией и Францией не было, поэтому в Париже сейчас должно было быть около часа ночи. Но Натали была так возбуждена, что решила поделиться этой новостью с семьей. Ей очень повезло, и мама взяла трубку через пару секунд.

– Алло… – ответила Софи. – Дочка, что-то случилось?