Повинуюсь и слушаю

Вот почему я в Коратурий всегда прихожу в халатике? Это что — карма такая? Я предпочла бы появиться здесь в бронежилете и с гранатометом подмышкой.

И в танке! Да-да, в самом здоровенном танке с огромным числом боеприпасов…

Странный ключ… Гладкий голыш поставлен «на попа» и из его верхней части торчала медная трубка. С кончика трубки вниз струилась кристально-чистая вода. Какая прелесть. Я отнесла бы этот фонтанчик к природным, но по его каменным бокам нанесены такие наскальные рисунки, что пещерные люди вымерли бы от зависти задолго до динозавров.

Что это?

На куске камня разворачивалась настоящая трагедия: огромный дракон парит возле горящего замка; люди в панике бегут; коровы поражают выпученными глазами; на верхушке самой высокой башни горделиво воздевает меч огромный рыцарь.

А что там дальше?

Я чуть сдвинулась вправо, к новому рисунку. На новом каменном рисунке дракон замахивается ногой, как красавчик Криштиану Роналду при пробитии пенальти. Рыцарь уже не очень гордый, можно даже сказать испуганный, если пытается смыться с башни. Коровы оглядываются на это действие. Люди тоже оборачиваются.

Я сделала шаг дальше. Чешуйчатая лапища дракона выбита крупно, как и пятая точка металлического героя. Чуть выше нанесены звездочки и слово: «Бдыщ!»

Шаг. Следующий кадр каменного комикса показывает улетающего рыцаря, из его рта вырывается облачко, в котором четко видна одна буква: «А-А-А-А!!!» Дракон поднимает вверх лапу и оттопыривает два пальца, образуя букву «V». Люди ликуют, коровы свистят в копыта.

Я шагнула дальше и снова оказалась возле первой картинки. Красота и простота минимализма. Ни грамма лишнего, всё понятно и очевидно. Правда, в моем мире обычно всё рисовали наоборот, но это же не мой мир.

Какая же чистая вода!

Солнечные лучики беззастенчиво купались в воде голышом и ничуть не смущались по этому поводу. Я попробовала жидкость на вкус и показалось, что лизнула тот самый айсберг, о который споткнулся «Титаник». Даже мозг застыл и покрылся корочкой, какая образуется поздней осенью на лужах. Зубы заныли и попросили удалить все нервы. Я секунд пятнадцать исполняла танец индейского шамана, пытаясь согреть обмороженную полость рта.

— Анна, хватит танцевать! Пора воду набирать! Ты там так и будешь прыгать, а нам от жажды помирать?

Догадайтесь — кто меня так позвал?

Думаю, что угадаете с двух раз. Эти великовозрастные шалуны покатывались со смеху, наблюдая за мной. Могли бы и предупредить о температуре воды. Ну ничего, я ещё успею им отомстить. Сейчас же молча проглотила обиду и наполнила бадью подлой жидкостью.

Эх, Матильдочка, сколько мне ещё придется вытерпеть ради тебя… Надеюсь, ты это оценишь, когда я тебя освобожу. А в том, что я освобожу дочку, нет никаких сомнений. Освобожу и точка! Хоть мне придется переплыть море из такой вот ледяной воды.

— Анна, прости, что не сказал о воде, но мы уже как-то привыкли, — пытался скрыть улыбку Драмир.

Ладно-ладно, я не злопамятная — отомщу и забуду… Если не забуду, что уже отомстила. Кадушка с водой оказалась и взаправду легкой. Хоть в чем-то не обманули.

— Ну что вы, мальчики, я так радовалась, что дракон на камне победил. А кто это выбил?

— Это Зверобой постарался, у него творческие способности иногда зашкаливают.

Синий человек подбоченился и кинул на меня хвастливый взгляд. Мол, знай наших! Он так напоминал того самого рыцаря на высокой башне. А во мне клокотала досада, словно пламя у дракона. Ну что же — не надо было надо мной смеяться.

— Нет, фигово сделано. У меня Матильдочка лучше выбьет!

Какое же удовольствие наблюдать за тем, как сник синий стихоплет. Даже зубы ныть перестали. Зверобой шмыгнул носом, потряс головой и фыркнул.

— Обидеть художника каждый рад, то не так выбил, то не тот взгляд. И всяк в ошибки носом тычет, как завзятый бюрократ.

— Ладно-ладно, не переживай. У нас многие писатели так делают — допускают специально ошибки, а читатель им на них указывает и считает себя умнее писателя. В итоге оба получают удовлетворение, один оттого, что порадовал человека, а второй оттого, что помог человеку исправить ошибку, — мне стало немножечко стыдно. Совсем чуть-чуть.

— Не переживай, Зверобой. Анна не со зла так сказала, у неё дочку украли, вот она и готова кидаться на кого попало, — Драмир хлопнул Зверобоя по плечу, отчего тот едва не нырнул носом в костер.

— А-а, тогда понятен разговор. Украли дочку? То позор! Таких людей топить в болоте… Кстати, а известен вор? — синий повар воспрял духом.

— Верховная ведьма, мать Хлопаря и Шлепаря, — вздохнула я.

— Ларинджина? Вот так да! Плохо! Горе и беда! Из её лап никто не вылез. Это та ещё пи…

— Зверобой! — окрикнул его Драмир. — Не смей ругаться, среди нас дама!

— Пикша! — с ударением на последнем слоге произнес хитрый художник. — Это же не мат! Это рыба, ей я рад. Ларинджина как та рыба, ведь у неё такой же взгляд!

Я улыбнулась, и взяла из рук синего повара стрелу с насаженным мясом. Он реабилитирован в моих глазах, а вот Драмиру ещё придется ответить за утаивание температуры воды.