Повод для оптимизма? Прощалки

Так вот, Эйхман бежал в Аргентину и жил там, в общем-то, припеваючи, пока его не нашел «Моссад». Как вы, наверное, знаете, «Моссад» – это разведывательная спецслужба Израиля. Они его нашли и невероятно ловким образом похитили и привезли в Израиль, где он был судим и 31 мая 1962 года повешен. Ему было пятьдесят шесть лет.

Вы знаете, что я противник смертной казни, я за пожизненное заключение, но не об этом я хотел сказать, а вот о чем. Эйхман до конца не признавал своей вины. Он говорил: «Я, как солдат, выполнял свой долг, я выполнял приказ».

Вот как вы думаете, солдат несет ответственность за выполнение приказа старшего? За выполнение преступного даже приказа – он несет ответственность? В некоторых армиях предусматривается право солдата отказаться от выполнения приказа, с которым он не согласен, который он считает преступным. Правда, его будут судить, но его могут и оправдать. Как по-вашему, это правильно?

* * *

Чаще всего моя программа выходит в прямом эфире. Я вообще считаю, что прямой эфир – это и есть настоящее телевидение, то есть происходит то, что никто не может предсказать, ни ведущий в моем лице, ни мой гость, у которого я беру интервью, ни вы, зрители, не знаете, что будет через секунду. В этом сила телевидения: человек становится свидетелем происходящего в тот момент, когда это происходит.

Но иногда у меня бывают и исключения из этого правила. Так случилось с интервью, которое я брал у летчика-космонавта Волынова, так как он не смог или не захотел приехать в московскую студию, и мне пришлось вместе со съемочной группой поехать к нему в Звездный городок. Я, кстати, не виню его, никаких претензий у меня нет, все-таки как ни говори – коронавирус, а ему восемьдесят шесть лет.

Я не смог записать свою «прощалку» там, в музее, сразу после интервью, как я обычно делаю. Так что вот это получается отдельная запись.

С того дня прошло несколько недель, и я могу оглянуться назад и вспомнить, что произвело на меня самое сильное впечатление из этого интервью. Пожалуй, это то, что когда я спросил у Бориса Валентиновича, полетел бы он в космос сейчас, если бы ему сказали: «Хочешь? Можешь лететь!» – он, не задумавшись ни на секунду, ответил «Да». Причем мне кажется, что он даже обрадовался.

Я часто задумываюсь над тем, что подавляющее большинство людей живет, уж извините, довольно однообразной, предсказуемой, скучноватой жизнью. Более того, это большинство избегает неизведанного, незнакомого, неожиданного. Но есть люди – и в этом я совершенно убежден, – которые двигают человечество вперед. Их немного, но именно они определяют наше будущее. Невзгоды, несправедливость, удары судьбы… Их ничто не останавливает. Я бы даже сказал, что они часто делают то, что делают, вопреки и несмотря на всеобщее мнение, что делать этого не следует или что это просто-напросто невозможно. А они это делают. И побеждая, внушают нам надежды.

Вот к таким людям относится и летчик-космонавт Борис Валентинович Волынов.

* * *

Эта программа – последняя в этом телевизионном году, в этом сезоне, и конечно, я думал, чем закончить. Не могу сказать, что я придумал что-то очень интересное, но тем не менее решил на эту тему чуть-чуть поговорить с вами.

Вы, наверное, знаете о том, что недавно один актер, фамилия сейчас не имеет значения, наделал очень много шума. Соцсети об этом говорили, кричали и так далее. Он вышел на сцену со звездой Давида, пришитой к пиджаку, и при этом сравнивал тот факт, что евреям в нацистской Германии надо было носить звезду Давида, с тем, как относятся у нас в стране к не желающим вакцинироваться.

Очень много было по этому поводу разговоров, хотя, честно говоря, я не очень понимаю, о чем тут говорить. Ведь на самом деле сравнение абсолютно некорректное. Для чего нацисты заставляли евреев надевать звезду Давида? Для того чтобы их выделить, забрать, отправить в лагеря смерти и убить. И того, кто не надевал эту звезду, убивали все равно, когда узнавали – расстреливали на месте.

Почему наше государство пытается уговорить, заметьте, все-таки уговорить нас всех вакцинироваться? Если говорить совсем простым языком – чтобы нас защитить, а не для того, чтобы нас убить. Ну если только вы не верите в абсолютно безумные конспирологические истории о чипировании, управлении и так далее. Я надеюсь, что большинство из вас все-таки здравые люди.

Так что вся эта история, которая вызвала бурю эмоций и споров, на мой взгляд, не стоит выеденного яйца. Еще я сказал бы, что пандемия – это все-таки своего рода война, и как говорят французы, A la guerre comme à la guerre, то есть «На войне как на войне». Принимаются порой непопулярные и совершенно недемократические решения, но ничего не поделаешь.

И хочу вам сказать, что в целом ряде стран, которые мы с придыханием называем «демократическими», принимались и принимаются драконовские меры в борьбе с пандемией: и локдауны, и комендантский час, и очень тяжелые штрафы. И давно бы пора в России, на мой взгляд, применять подобные вещи.

Очень надеюсь, что когда мы вновь встретимся, вы все будете здоровы и вакцинированы.