Повод для подвига

– У этих, – Ллойд снова ткнул пальцем в стену, – будущего скорее всего нет. Москва вымирает. Фактически вымер Санкт-Петербург. Но я могу повторить – в слабо зараженных районах наблюдается прирост населения. Да, они уже не русские богатыри. И ростом не вышли, и рахитичные слегка. Но они успешно возделывают землю, разводят скот и охраняют свои угодья. Не скрещиваются с мутантами, более того, не позволяют им даже приближаться к селам. Только вынужденная меновая торговля, да и то через посредников. Мясо, хлеб, молоко в обмен на металл. Натуральное хозяйство. У них все в порядке, адмирал. Они славные добрые люди, и через три-четыре века их народится достаточно, чтобы все начать заново.

– И вы это доложили своему начальству в Лэнгли…

– Десять лет назад, даже пятнадцать, – напомнил Ллойд. – А теперь я вернулся и могу подтвердить – мои выкладки оправдаются. Если, конечно, на Вэлл Дэй не уронят бомбу. Я не знаю, как этот оазис уцелел – видимо, роза ветров удачная, все осадки унесло в сторону. Есть несколько таких же счастливых мест в Центральной России, но я их обследовал конспективно и не могу дать четкого прогноза.

– И это вы доложили пятнадцать лет назад…

– Не грустите так, адмирал, – попросил Ллойд. – Вы были орденоносный герой и летали по небу. Какое вам было дело до того, что под вами? Совет Директоров сообщал вам некую информацию, вы ее принимали… Это нормально. Обидно другое – то, что Директорам верили здесь, внизу. Если бы акционеры хотели узнать правду, войны бы не было. Но акционеры привыкли жрать с раскрытой ладони своих Директоров. Им ничего не надо. Они только сейчас всполошились, потому что Директора начали совершать какие-то излишне резкие движения. А народ этого не любит, ему нужна стабильность. Вот он и вступается за адмирала Рашена, которого макнули головой в дерьмо.

– Вступается? – хмуро переспросил Рашен.

– Вы не умеете работать в Сети, адмирал. Там есть масса конференций, в которые нужно только заглянуть, и все станет ясно. Только вы не обольщайтесь. Если бы вас не приложили так сильно, никто бы и не заметил, что вас не стало. Ну, и вы отлично подыграли. Сесть на Землю – просто гениальный ход. Я читал последние сводки, прежде чем выбраться к вам. Семьдесят процентов голосов за то, что вы ни в чем не виноваты. Люди напуганы инопланетной угрозой, и вы их единственный защитник. Через неделю-другую спокойно явитесь в Париж и взойдете на престол, а головы Директоров вам поднесут на серебряном блюде… Кстати, об инопланетной угрозе. Не сочтите меня недоверчивым, это что – правда?

– Насчет собственно угрозы мы ждем уточненных данных. Но то, что чужие ходят по Солнечной, как по собственной квартире, – факт. Я напоролся на их корабль по пути сюда. Пришлось его сжечь, иначе мы бы столкнулись.

Ллойд озадаченно помотал головой.

– Н-да, ситуация, – пробормотал он. – Ну ладно, раз один сожгли, значит, и остальные побьете. Главное другое. Главное сейчас здесь, на Земле. Постарайтесь уяснить, адмирал. Перед нашей планетой не стоит проблема воспроизводства населения. Вас заставили воевать, чтобы эта проблема была решена. А ее на самом деле не было. На самом деле была проблема власти, как я понимаю. То, что в Париже редкая женщина может родить, а в Торонто отчего-то почти все могут, и это никого не удивляет, – штучки Директоров. Машина пропаганды. И вообще, Париж не показатель. Да и Торонто, честно говоря, тоже. У нас в любом случае людей – завались. Дееспособных, здоровых, умеющих и любящих обрабатывать землю, потенциально очень неплохих колонистов. Им просто нужно дать в руки технику – и вперед. И у нас снова появятся бескрайние хлебные поля.

– И эта информация ЦРУ была засекречена?

– Хуже того, адмирал…

– Зовите меня Алекс. Или, если хотите, Oleg. Вы же говорите по-русски, наверное, лучше меня.

– Хорошо… Алекс. Так вот, эта информация секретится даже сейчас. Мне разрешили здесь работать, потому что информация нужна. Но она не выходит из Смитсоновского института. Как раньше не выходила из Лэнгли. А я, к сожалению, один такой уникальный специалист, который может прожить в России год и не лажануться. Заслать бы сюда еще кого-нибудь, так ведь съедят. Ох, до чего же здесь не любят чужаков… Самое обидное, что мутантам религия запрещает убивать мутантов, а всех остальных – пожалуйста, дело вполне богоугодное.

– Как вас-то не съели, доктор? Ну, я понимаю, грим, шкуры, все такое…

– Главное – имидж. В зоне Вэлл Дэй, я уже говорил – бродячий охотник. Тихий симпатичный парень. А здесь, в Москве, работаю под крутого – вездеход у меня, оружие… Изображаю прибывшего на разведку эмиссара некой злобной группировки, которая придет и всех загасит, если живым домой не вернусь. Наврал с три короба – ничего, сошло. Единственный, кто меня почти расколол, – здешний патриарх. Но ему самому интересно, что я за тип. Неизвестно еще, кто из нас кого исследует, я его или он меня.

– Сколько здесь может быть людей? – спросил Рашен. – Я имею в виду не мутантов или, скажем так, не совсем мутантов?