Поводок

– Ты этого не сможешь никогда! НИ-КО-ГДА! – отчеканил Ксавье, не стерев с лица смиренной улыбки. – Ты перед Лоранс в неоплатном долгу, и сам это отлично понимаешь.

– Потом, я думаю, на фильм миллиона долларов может вполне хватить, – поубавил патетики П. Ж. С. – Останется еще примерно столько же, чтобы побаловать Лоранс. Ну или кого захотите, – разрешил он мне в игриво-добродушном тоне.

И опять Ксавье на него так зыркнул, что тот лишь опустил глаза.

– Думаю, Венсан не способен на... – Ксавье запнулся, опасаясь, как бы не вырвалось что-нибудь пошлое и неприличное. – Нет, Венсан, давай поговорим серьезно! Ты же знаешь, что Лоранс не хочет этих денег? Она сама мне об этом говорила.

– Но я не понимаю, почему... – начал я. И вдруг страшно разозлился. Но Ксавье меня перебил:

– Лоранс так деликатна!

– Да, ваша супруга – воплощение деликатности!.. – распелся П. Ж. С., подняв глаза горе и покачивая головой, ну просто эксперт по оценке деликатности!

С самого начала разговора я чувствовал себя какой-то дряблой, аморфной, перебродившей массой, но вдруг расправил плечи, сунул руки в карманы, и голос зазвучал твердо:

– Подведем итоги. Во-первых, насколько понимаю, я получу два или три миллиона долларов. Во-вторых, Лоранс слишком деликатна, чтобы воспользоваться этой суммой, она не хочет этих денег. В-третьих, она не против, если я буду финансировать ваш фильм по «Осам» Аристофана. Все так?

Два бодрячка переглянулись с долей подозрительности, радость еще не покинула их лиц, но уже начала рассеиваться но мере того, как они стали понимать очевидное, поэтому ответили разом, хоть и затухающими голосами, зато дуэтом:

– Да, все примерно так!

– Только вот я на это не согласен! Моя деликатность не пострадает от этих денег. Я сам их быстро растрачу, и ваших «Ос» мне для этого не потребуется. Знаете, что мне отвратительно в вашем проекте? Да то, что никто из вас не собирается вложить свою прибыль от «Ливней» в новую постановку. А собственно, почему? Осы осами, а я и сам с усами! Всего хорошего, господа!

И я вышел, но до меня успел долететь одновременно и потрясенный и торжествующий шепоток П. Ж. С., которым он выговаривал Ксавье Бонна: «Что, видел? Я же говорил! Дураков нет! Это было бы уж слишком прекрасно! Да это можно было предвидеть... я ведь говорил тебе...» – ну и так далее. Оказавшись на улице, я наконец-то дал волю давившему меня смеху. Встречные прохожие мне тоже улыбались. Что бы там ни говорили, я уверен, парижане никогда не упустят случая развлечься.

Я по крайней мере чувствовал себя в ударе. Прежде всего, благодаря кругленькой сумме, о которой меня оповестил П. Ж. С., и сведения эти были скорее всего верные: на П. Ж. С. ни в чем нельзя было положиться, кроме цифр; а об этих-то деньгах он разнюхал с особым тщанием, поскольку надеялся их у меня изъять; он должен был все подсчитать с точностью до нолика, до единого су. Два или три миллиона долларов! Голова идет кругом! Надо это отпраздновать. А раз Лоранс так деликатна, я спокойно подожду той минуты, когда мои деньги будут ее достойны, и, насколько я ее знаю, ждать годами не придется.