Поводыри на распутье

И обернулась к вошедшему в комнату Урзаку:

– Я почти готова.

– Ни в коем случае не собирался тебя торопить, – негромко проговорил Банум. Помолчал. – Я восхищен.

Комплимент девушка оставила без ответа.

Как ни странно, Урзак предпочел облачиться в скромный наряд. Неброский костюм классического покроя. Белая сорочка. Галстук. Правда, деревянная трость и обилие металла в затылке выделяли Банума, но на карнавале они не будут бросаться в глаза.

«Не хочет привлекать к себе внимания, хорек…»

– Мне кажется, в твоем наряде не хватает маленькой детали, дорогая, – произнес Урзак, протягивая девушке пышную розу.

Поколебавшись, Эмира взяла цветок и машинально поднесла его к лицу, с наслаждением вдохнув нежный и чуть сладковатый аромат настоящего растения.

Даже в эпоху Цифры, в эпоху поголовного, в буквальном и в переносном смысле, применения «балалаек», в эпоху нанов и направленных гемодификаций, находились люди, которым было трудно представить, что все они, целиком, от пяток до макушки, состоят из болтающихся в цитоплазме ядер. Из клеток.

Низведение венца природы до животного уровня, представление человека в виде биоконструкции, собранной из мелких деталей, одинаково неприятно и атеисту, и честному католику. Трудно согласиться с тем, что технически каждый из нас, по сути, мало чем отличается от обезьяны. Как говорится, где же искра? А потому приличные люди старались не задумываться над клеточной теорией больше необходимого. Ну, существует она, помогает врачам и биологам в работе, ну и ладно. А мы будем считать, что почки, печень и мозг – это самостоятельные органы, состоящие из почек, печени и мозга.

И никаких клеток.

После вживления «балалайки» в голове остается не так много места, чтобы занимать его всякой ерундой.

Тем не менее клетки живут весьма яркой жизнью, пусть она и интересна исключительно специалистам. Клетки занимаются своими нужными, но невидимыми невооруженному глазу делами, рождаются, трудятся и умирают. Умирают ежесекундно, уступая места новым, таким же… или не таким.

Ибо некоторые специалисты давно научились приказывать клеткам возрождаться в измененном виде. И не просто возрождаться другими, занимая места нормальных клеток, а объединяться в ткани, создавать новые, несвойственные организму органы, используя соседние, «нормальные» клетки в качестве строительного материала.

А самое главное, этот хитрый процесс протекает незаметно в течение довольно продолжительного времени…

По случаю карнавала улицы Болота, и без того загруженные до предела, превратились в забитые мобилями тупики. Некоторые были перекрыты официально, на некоторых праздник бушевал стихийно, и на первый взгляд передвигаться по территории имело смысл либо на вертолете, либо на метро, либо пешком. Но только на первый взгляд. Власти прекрасно знали о связанных с карнавалом проблемах и позаботились о том, чтобы лимузины дорогих гостей Бала Королевы Осени, а также машины неотложных служб могли если не проехать, то по крайней мере просочиться через веселящееся Болото. К восторгу девчонок (во всяком случае, Матильда действительно была в восторге), Кирилл организовал для них шикарный экипаж – длиннющий «Мерседес Хадж», хоть и мобиль, но все-таки лимузин. Да к тому же с VIP-пропуском. Так что до Стрелки Пэт и Мата добрались и с комфортом, и вовремя. И прошли по красной дорожке, предназначенной для знаменитых гостей основного мероприятия Бала Королевы Осени, наслаждаясь приветственными воплями толпы и вниманием репортеров.

И восторженно захлопали в ладоши, оказавшись в главном зале. И вооружились хрустальными бокалами с шампанским, поднесенными предупредительным лакеем.

– Это сон! – выдохнула Матильда.

– Ты посмотри, какие мужики! – Пэт одним глотком ополовинила бокал.

К большому удивлению Кости, его и еще трех офицеров отправили на Стрелку не из-за Мертвого, а…

«Ваша задача: обеспечить безопасность Патриции Грязновой и Матильды Шаровой. – Инструктировал безов лично Мишенька Щеглов, правая рука директора. Слоновски сидел рядом, хмуро кивал, но в разговор не вмешивался. – Что бы ни случилось на карнавале: перестрелка, нападение на доктора Кауфмана, взрыв ядерной бомбы – не обращаете внимания до тех пор, пока события не несут угрозы девушкам. Они – ваша цель».

Стрелкой в Анклаве называли небольшой пятачок земли, находящийся, как можно догадаться из названия, на стрелке Москвы-реки. На острие ее с давних пор возвышалась чудовищная статуя древнему историческому деятелю, которая придавала месту налет адской эстетики. Неуклюжий серый дом, оккупировавший основание Стрелки, вызывал не меньшее отвращение. Когда-то в этом здании селили палачей, потом большую их часть перебили, но призраки душегубов, по слухам, прочно обосновались внутри угрюмого строения. Надо ли говорить, что бывшая шоколадная фабрика, находящаяся аккурат между двумя монстрами, тоже получила свою долю мистических историй, и ее стены, сложенные из красного кирпича, казались частью загадочного замка.